Хрущёв выглядел реально потрясённым. Не каждый день тебе рассказывают, что произойдёт в будущем из-за твоих собственных действий. Нет, он не был предателем идеи, он реально верил, что социализм победит, и что СССР построит тот самый коммунизм. Но одно дело верить, а другое дело бороться за власть, бороться за свои частные интересы и интересы тех, кто поставил тебя к власти. Никита Сергеевич тяжело отошел в сторону и сел на стул, обхватив голову руками.
– Неужели всё это правда, что вы мне говорите?
– Хотите получить доказательства? Они будут, не сомневайтесь, — я достал из внутреннего кармана свёрнутую газету из своего времени, специально захваченную для такого случая. — Вот посмотрите. Да, такую газету можно и подделать, но не сомневайтесь — эта настоящая. Обратите внимание на стиль и письменную речь, для вашего времени она не характерна. Если будет нужно, потом мы представим и другие доказательства, более надёжные, чем это.
Минут сорок Хрущёв смотрел газетные статьи. Разделы, посвящённые международной обстановке, помощи Запада России и другим постсоветским республикам, прошедшей войне в Чечне, криминальную и светскую хронику. "- Этого не может быть, этого не может быть", — тихо про себя говорил он, переворачивая страницу за страницей.
– Смотрите, какое будет у вас будущее, — видя его скверное настроение, добил я его окончательно.
– И что же можно сделать, неужели его можно изменить?
– Было бы нельзя, я бы не стоял перед вами. Я вам рассказал не всё. Это будущее не вашего мира, а другого, который опережает вас во времени. Но его история прошлого сейчас полностью тождественна вашему настоящему. Да, нашу историю уже не изменить, но вашу ещё можно. И вы можете выбрать правильную сторону.
– А что делать с этим? — он подал мне тот список, что я дал ему в начале разговора.
– С этим уже ничего не поделаешь. Можно только сформировать отношение народа к случившемуся.
Наша операция, к моему сожалению, пошла по жесткому варианту. Едва я вернулся в прошлое, буквально через двое суток после разведки базы "гостей", как тут активизировались противостоящие нам силы. Только благодаря поддерживающим нас людям в местных спецслужбах, удалось временно отсрочить прохождение информации о нашем заговоре и подготовке к перевороту. А потому времени не оставалось совсем, и рассчитывать на "мягкие варианты" тоже не стоило. Нам хватит сил только на один неожиданный удар. Если сейчас упустить свой шанс, другого нам уже никто не даст. Сейчас партийная и хозяйственная верхушка ещё почивает на лаврах, после прошлогоднего переворота, активно расставляет на ответственные посты своих доверенных людей, выкидывает нелояльных и тех, кто слишком много знает, и совершенно не ждёт удара в спину. Вернее ждёт, но совсем от других сил и совсем не такого, какой приготовили им мы. Это и даёт нам возможность сыграть свою игру, но не даёт права на ошибку.
– Какое ещё отношение? — Хрущёв внимательно смотрел на меня снизу вверх.
– Они могут завтра стать героями, жертвами подлого заговора внешних сил, желающих ослабить СССР изнутри, уничтожив его руководство, его лучшие силы, ведущие страну к процветанию и к окончательной победе коммунизма над капитализмом и империализмом! — сказал я практически газетными лозунгами, и сам порадовался за себя, что так могу.
Кстати, вот ещё один интересный момент. В современном мире вроде бы не такая уж сложная задача заслать в некую страну диверсионную группу и уничтожить её руководство. За двадцатый век, не говоря про более ранние периоды, такое бывало не раз, убивали царей, президентов, премьеров, не считая более мелких сошек. На Сталина была не одна попытка покушения со стороны как внешних, так и внутренних сил, поддерживаемых извне. Но на последователей Вождя, Хрущёва и Брежнева почему-то особо не покушались, хотя возможностей для этого было достаточно. Это всё объясняется достаточно просто. Западные аналитики совсем недаром едят свой хлеб с икрой. Они быстро рассчитали, что если убрать слабое и разложившееся, по их мнению, руководство, в первую очередь желающее своей власти, а не служащее своему народу, то на его место могут снизу прийти те, кто будет верен идее. Особенно если учесть, что разложение было только на партийной верхушке, и практически не затронуло низы. Запад просто терпеливо ждал, пока сформируется окончательно новая номенклатурная элита, для которой главное — это исключительно свои личные интересы, а не интересы своей страны. С этой элитой у Запада всегда могли найтись универсальные средства договора — деньги. И он своего дождался в нашем мире. А тут мы ещё посмотрим.