– Все в порядке, Константин. Я ее знаю, – перебил его магистр. Он выглянул наружу, но почти ничего не увидел. – Мирран, это я. Чего ты хочешь?
– Сначала впусти меня. Если Гоарий узнает, что я пришла сюда, нам обоим конец. Во всяком случае, это вполне возможно.
Кориппу это совсем не понравилось.
– И вы собираетесь открыть для нее ворота? Почем знать, кто прячется там, куда не достает свет нашего факела?
Аргирос кивнул. Верить Мирран труднее, чем желать ее. Однако он помнил ее гибкое тело танцовщицы.
– Ты можешь подняться по веревке, если мы ее перекинем? – крикнул он через ограду.
Она опять рассмеялась, ничуть не оскорбившись.
– Конечно, могу.
Спустя момент она доказала это, соскочив во двор легко и быстро, точно опытный солдат штурмового батальона. Она и одета была в неприметное мужское платье, а прелестные волосы убрала под войлочную шапку, похожую на перевернутый цветочный горшок. Однако вряд ли от мародеров пахнет розовым маслом.
Не обращая внимания на любопытные взгляды мужчин, находившихся во дворе, она вызывающе заявила Аргиросу:
– Гоарий знает, что ты был на базарной площади, когда сегодня днем начался мятеж. Точнее, он считает, что ты – тот, кто все и затеял.
– Матерь Божья! – Магистр перекрестился. – С чего он это взял?
– Ты не можешь отрицать, что был там; ах, одна из моих птичек видела тебя. – Мирран явно была довольна собой. – А потому он думает, что ты бросил нож в киргиза, я велела моей птичке сказать царю именно это.
Она улыбнулась, точно поступила умно и ожидала, что Аргирос это одобрит.
Но он предвидел только беду. Те из его товарищей, кто слышал слова Мирран, закричали в возмущении.
– Мне бы следовало разрешить Константину расстрелять тебя, – ледяным голосом произнес Аргирос. Корипп устремил на Мирран колючий взор.
– Ах, видимо, ты не знал или узнал слишком поздно. Но сейчас у тебя – у нас – еще есть возможность выпутаться.
– Наверно, ты воображаешь, что мои ребята станут твоим вооруженным эскортом по пути в Персию.
Мирран не придала значения сарказму.
– Вовсе нет, потому что я не собираюсь на юг. – Она остановилась. – Так ты не знаешь, нет?
– Чего?
Терпение Аргироса достигло предела, но он скорее готов был сунуть большой палец в тиски, чем показать это Мирран.
– Что вся киргизская армия идет от Каспийских Ворот[68] и направляется к Дарьялу.
– Нет, – угрюмо сказал Аргирос. – Этого я не знал.
При царившем в городе хаосе это осложнение поначалу показалось ему наименее настоятельным. Затем магистр еще раз обмозговал слова Мирран.
– Ты собираешься к киргизам? – спросил он.
– Чтобы остановить их, если смогу. И ты со своими людьми пойдешь со мной.
Аргирос уже чуть было не ответил «нет», но вовремя спохватился. Фрагменты картины в его голове сложились воедино.
– Вот почему твой слуга рассказал ту лживую басню Гоарию!
– Чтобы заставить тебя работать на меня, ты имеешь в виду? Да, разумеется, дорогой Василий.
Она протянула руку, чтобы потрепать его за щеку, что одновременно и подкупало, и возмущало его. Он надеялся, что это не читалось по его лицу, но подозревал обратное. Мирран понимающе улыбалась, но уже без насмешливой нотки в голосе добавила:
– Я уже говорила тебе, что кочевники угрожают обоим нашим государствам. Кроме того, у тебя есть оружие, которое мы можем обратить против них.
– Вино – это ты имеешь в виду?
– Вот именно. Чем сильнее киргизы напьются, тем больше у моего плана шансов на успех.
Попав в ее сети, магистр даже немного проникся жалостью к кочевникам. Их были тысячи, а она одна, но Василий сомневался, что силы противников равные.
– Мы погрузим вино на повозки, – смирившись, сказал он.
Об адском порошке он не упомянул. В Дарасе он использовал совсем немного порошка – совсем чуточку. Мирран трудно было бы представить, какой силой обладало полтонны этого вещества.
Когда Аргирос велел своим парням приняться за работу, к нему кинулся Супса.
– Вы уходите? Не оставляйте нас! – взмолился хозяин гостиницы.
– Боюсь, у меня нет выбора, – сказал магистр.
Он злобно взглянул на Мирран. А она мило улыбнулась, рассчитывая еще сильнее досадить ему. Магистр решительно отошел в сторону.
Около полуночи небольшой караван из повозок и навьюченных лошадей с грохотом выехал со двора. Всадники уже меньше напоминали торговцев, как то было при въезде в Дарьял. Тогда некоторые из них тоже были в кольчугах, но различие состояло не в этом. Греки больше не притворялись, и по осанке, взглядам и решительно сжатым губам в них можно было безошибочно распознать воинов. Завидев их, даже пьяные мятежники тут же убирались с дороги.
– Хорошая у тебя команда, – заметила Мирран. Она сидела рядом с Аргиросом, который правил первой повозкой, груженной вином. В последней из четырех повозок ехал Евстафий Рангабе – все единодушно согласились, чтобы он сам единолично нянчился с адским порошком. Если по несчастью повозка взорвется, думал магистр, она убьет скакавших сбоку охранников и разнесет все остальное, но иногда иллюзия безопасности успокаивает.
Аргирос криво усмехнулся: то же можно сказать и об иллюзии командования.
– Они теперь пляшут под твою дудочку, – проворчал магистр.
Он потерял бы самообладание, если бы Мирран опять стала острить и умничать, но она лишь кивнула.
«Все же она – профессионал», – напомнил себе Василий.
Он волновался, выпустит ли их стража через ворота (неизвестно, остались ли стражники у ворот или же они покинули пост и присоединились к грабежам). Стража оказалась на месте и подняла тревогу, но офицер махнул Аргиросу рукой, давая разрешение на проезд.
– Бежите при первой возможности, верно? – спросил офицер. – Я вас не осуждаю – я б на вашем месте сделал то же самое.
– Вряд ли, если бы знал, куда мы собираемся, – заметил Аргирос, когда они отъехали достаточно далеко, чтобы офицер не мог расслышать.
Мирран захихикала.
В двух милях от Дарьяла магистр объявил остановку.
– Мы уже далеко, – сказал он. – Городские беспорядки здесь не опасны, а нам надо отдохнуть, чтобы утром быть готовыми ко всему. А еще нам надо выяснить суть плана, которому мы должны следовать.
Аргирос жестко взглянул на Мирран. Как и Корипп.
– А зачем? – резко спросил североафриканец. – Теперь, когда ее не может защитить Гоарий, почему бы не бросить ее на съедение собакам и не отправиться по своим делам?
Несколько солдат гукнули в знак одобрения.
Мирран прямо смотрела в ответ, ничуть не испугавшись.
– Я могла бы напомнить: если бы не я, солдаты Гоария уже схватили бы вас, – сказала она.
– Если бы не ты, – парировал Корипп, – солдаты Гоария в первую очередь нами бы даже не заинтересовались.
Опять многие его товарищи оторвались от работы по устройству лагеря и одобрительно закивали.
– Она могла бы выдать нас аланскому царю в любое время, – заметил Аргирос. – Но не выдала.
– Пока это служило ее целям, – упрямо возразил Корипп.
– Это верно, но разве ты хочешь сказать, что это не служило и нашим целям? Или ты хочешь, чтобы киргизы бесчинствовали в Месопотамии и впредь пасли свои стада в Каппадокии? Они угрожают нам так же, как и Персии. И если тебе так не терпится избавиться от Мирран, выскажи свой план, как нам удержать кочевников.
Аргирос надеялся, что у североафриканца нет такого плана.
Когда Корипп опустил взгляд, магистр понял, что он выиграл. Однако его подчиненный не собирался покорно сдаваться.
– Может быть, – сказал он, – мы опоим негодяев, а потом…
Корипп не договорил – так иссякает вода в водяных часах, если их забыли наполнить.
– А потом? – подогнал Аргирос. – Проникнуть во все их шатры и перерезать им глотки? Только боюсь, что их многовато для нас. Если у тебя нет своих идей, то убить того, у кого они есть, представляется мне расточительным.
68
Под Каспийскими Воротами понимается проход из северных степей в Закавказье вдоль Каспия через Дербент (в переводе с персидского – «запертая дверь». По логике вещей, Дербент должен принадлежать персам, и тогда продвижение кочевников к Дарьяльскому проходу оправданно).