Однако в статье НИКАКОГО определения термина не приводится вообще. Т.е. «что хочу, то предательством и называю» — весьма научный подход! Есть некоторое количество остенсивных тыканий «вот это я считаю предательством», но определение подразумевает достаточно краткую и четкую формулировку, позволяющую отделить определяемый объект от других, чего не наблюдается.
«Для оценки поведения людей как предательства нужны какие-то люди, стоящие над ними или независимые от них в определенном отношении» — еще интереснее. Оказывается, «для научного понимания» нужны не критерии, а чья-то субъективная оценка!
Я попытался как-то поговорить на тему «предательство у Зиновьева и декларируемая безошибочность его трактовок», но мне было заявлено: «В рамках тех определений, что они использует — он прав. Вы, не понимая его, — опровергаете, считая себя правым. Но Ваше понимание Зиновьева никакого отношения к собственно его выводам не имеет. …просто Вы не отдаете отчета, что критикуете собственные "домыслы"».
Но опеределения, как видите, нет у самого Зиновьева, и его апологет тоже не привел такового, что показательно.
Binf: «Собеседник в явном виде даёт тебе понять, что в последующем диалоге планирует "душить" тебя примитивнейшим манипулированием смыслом высказываний: низведением семантики простейших терминов (предательство) до уровня неидентифицируемой абстракции, следующую из недостаточной определенности по причине полагаемой самоочевидности, позволяющую трактовать термин как угодно и ведущую к его подмене. В ООП это называется "срезка объекта по ссылке" — всегда приводит к терминальным глюкам и "access violation". Что бы ты не сказал, в итоге тебе пояснят, что "я не это имел ввиду" → "у нас разные представления" → "всё относительно" → "все русские — предатели"».
Действительно, доходит до смешного:
«Простейший случай предательства есть отношение между двумя людьми. В этом отношении судьба одного человека существенным образом зависит от другого. Первый доверяет второму, уверен в том, что второй выполнит свои обязательства по отношению к нему. Второй имеет определенные обязательства по отношению к первому, осознает эти обязательства, знает, что первый доверяет ему, надеется на него в |этом их отношении. Это отношение может быть закреплено словом, обещанием, клятвой, традицией, привычкой, общественным мнением, правилами морали, юридическими законами. Если второй человек не выполняет своих обязанностей в этом их отношении, то это называется словом "предательство": второй предает первого».
И далее: «Бывает предательство осознанное и неосознанное, преднамеренное и непреднамеренное».
Неосознанное и непреднамеренное предательство — это впечатляет. Подвести под такое «определение» можно чуть ли не что угодно. Обратили внимание, что не указана причина, по которой обязательства были не выполнены?
Возьмем ситуацию: «А пригласил Б в гости попить пива и договорились, что Б принесет с собой воблу. Б не увидел воблу по дороге и решил, что пиво можно и так попить. Таким образом, А доверял Б, считая, что тот принесет воблу; Б об этом обязательстве знал, как и о том, что А ему доверяет (они вообще друзья), но решил, что лучше прийти вовремя без воблы, чем разыскивать ее неизвестно сколько времени по другим магазинам». Б не выполнил обязательства — значит, он предал А».
Это бред, а не определение. Я, указав на это, специально пояснил, что не буду придираться к словам — ку а вдруг имярек помер по пути?
Но получил ответ: «Умер не выполнив обязательства = предал. Пусть и не осознанно».
Заявление «человек умер, не принеся мне воблу вовремя, и тем меня предал» — это шедеврально! У Зиновьева было упоминание, что надо учесть фактор «судьба одного человека существенным образом зависит от другого», но комментатор либо это проигнорировал, либо считает воблу существенной для судьбы в целом. Казалось бы, просто анекдотическая ситуация — но в том-то и дело, что авторитетный интеллигент (да еще автор всемирно известных трудов по логике) рассуждает в данном случае ни разу не логично — лишь бы иметь возможность назначить предательством как можно больше явлений, что позволит «аргументировать», что-де русские склонны к предательству.
Зиновьев справедливо замечает, что «…вершиной… стало то предательство, которое произошло в Советском Союзе и в России с приходом к высшей власти Горбачева и завершилось контрреволюцией 1991-1993 годов, олицетворяемой Ельциным». Но после этого он начинает «передачу предательства по цепочке»: