Ну и стандартная страшилка: «Так что введение Сталиным особых заградительных отрядов в тылу у ненадежных частей было абсолютно правильной защитной мерой. И советские солдаты стали мужественно и самоотверженно сражаться, будучи поставлены в условия, когда отказ от сражения стал угрожать им гибелью».
Заградотряды были, разумеется, вот только в их задачи НЕ входило «стрелять из пулеметов в спину отступавшим» и прочий либероидный бред.
Не буду перечислять все вранье, цитирую выводы:
«Думаю, что сыграло роль качество человеческого материала. Различные народы имеют разную склонность к предательству. У нас, русских, эта склонность довольно сильная. Русское холуйство, угодничество, покорность перед силой, хамелеонство и т.д. естественно переходило в соответствующих условиях в предательство. А героизм?! А Матросов, панфиловцы, оборона Бреста?! Одно другое не исключает. На одного Матросова приходились тысячи трусов, шкурников, паразитов».
При этом Зиновьев не утруждает себя приведением фактов «когда кого русские предавали», что показательно. Я тоже такого не припоминаю, но я-то не заявляю о склонности к предательству, в вовсе наоборот!
Знаменитый логик не видит противоречий в своих выкладках:
«Склонность советских людей к предательству была замечена организаторами "холодной войны" в самом ее начале (1946 год). Но они же тогда решили (что было верно!), что русских нельзя победить в "горячей" войне. И ставку на предательство как на важнейший фактор "холодной войны" они сделали, когда для этого сложились подходящие условия, думаю — в начале 80-х годов».
Как интересно! Почему же это русских нельзя победить в «горячей» войне, если у них предательство — национальная черта? В таком случае надо просто объявить, что раздается печенье корзинами и варенье бочками, предатели тут же набегут, и победа в кармане. Но нет — пришлось перманентно обрабатывать идеологически интеллигенцию и номенклатуру, чтобы через сорок лет — прошла смена двух поколений! — получилось, причем именно через агентов влияния изнутри. Весьма своеобразная трактовка предательства, я бы сказал.
Еще нюанс. Зиновьев пишет: «В брежневские годы порожденная Хрущевым эпидемия предательства была приостановлена и заглушена. Но вирусы этой болезни не были убиты совсем. Они стали быстро размножаться и заражать советский социальный организм по множеству других каналов. Главные из этих каналов — либеральная интеллигентская фронда, диссидентское движение, "самиздат", "тамиздат", эмигрантская волна. Надо всегда помнить о том, что у нашей страны могучий враг — западный мир, что шла "холодная война". Наши внутренние предатели формировались этим врагом, поддерживались им, подкупались им. Они ориентировались на этого врага».
С тем, что диссиденты и т.п. по факту добровольно действовали как враги народа — спорить сложно. Но с чего бы это проецировать на всех русских? Особенно если учесть количество нерусских в т.н. русской интеллигенции.
В книге «Исповедь отщепенца» Зиновьев признает: «С моральной точки зрения советская интеллигенция есть наиболее циничная и подлая часть населения. Она лучше образована. Ее менталитет исключительно гибок, изворотлив, приспособителен. Она умеет скрывать свою натуру, представлять свое поведение в наилучшем свете и находить оправдания. Власти хоть в какой-то мере вынуждены думать об интересах страны. Интеллигенция думает только о себе. …именно интеллигенция поставляет наиболее активную часть в оппозицию к той или иной политике властей. Причем эта часть интеллигенции, впадая в оппозицию к режиму, выражает лишь свои личные интересы. Для многих из них оппозиция выгодна. Они обладают привелегиями своего положения и вместе с тем приобретают репутацию жертв режима. Они обычно имеют успех на Западе».
Все правильно! Но тут же автор переводит стрелки на всех русских:
«Ужас нашей русской трагедии удваивается оттого, что она произошла не в героической, возвышенной и жертвенной, а в ублюдочной, трусливой, шкурнической, унизительной и подлой форме. Мы уходим с исторической арены в Небытие не в яростном сражении за жизнь и достоинство великого народа, как это положено в античной трагедии, а целуя ноги топчущего нас и руки поощряющего нас в нашем холуйстве и бросающего нам жалкие подачки бездушного врага. Наша трагедия беспрецедентна и в ее позорности».