Более того — нам придётся формировать из них военное подразделение, или, возможно, приписывать к каждому полку, как приписывают капелланов.
А что самое главное… мне хотелось, чтобы некроманты были подвластны мне. А не Верховному Личу. Меня всерьёз смущало то, какую большую роль он себе отхватил и насколько незаменимым стал.
Не то, чтобы я не доверял старому скелету. Не то, чтобы он давал какие-то поводы к недоверию. Более того, всю ту власть и весь тот вес, которые он приобрёл за последние полгода — я дал ему сам, отобрав у светлых жрецов.
Но… уж слишком он был на своей волне. Отрешённый от земных проблем, видевший эпохи. Он служил не мне — он служил Богине Смерти. Это совпадало с моими планами, но всё же оставляло некоторые отметины на моём самолюбии. Да и… кто его знает.
Наконец, молитвы затихли, и Верховный Лич опустил костлявые руки. Повисла длинная пауза. Труп на столе не шевелился… стоп, а те, обычные, сразу начинали двигаться или нет? Я не помнил этого.
Сам не отдавая себе отчёт о том, что делаю, я шагнул вперёд, но Тилль удержал меня за руку:
— Лучше пока не надо.
Совладав с собой, я кивнул. Да, пожалуй, лучше пока смотреть оттуда.
И уже через секунду я обрадовался, что не подошёл. Полыхнуло пламя. Не просто пламя, а огромный столб, который, может быть, не убил бы меня, но изрядно опалил бы причёску, стой я ближе.
Бушевало пламя секунд пять, а потом стихло, и я увидел, что элементаль уже не лежит на алтаре, а сидит на нём.
Огонь полностью спалил робы обоих скелетов-ассистентов (впрочем, нельзя сказать, что пребывание «голыми» доставляло им какие-то неудобства), но, к моему удивлению, даже слегка не тронул вещи Верховного Лича. Хм… старик более могуч, чем хочет казаться.
— Где я? — выдохнул элементаль. — Что это за место?
— Спокойно, боец, спокойно, — я шагнул вперёд. — Отставить панику.
На это тоже был расчёт. Живой или мёртвый, пока у него есть свой собственный разум — у него есть и психология, а значит, есть и определённые психологические рефлексы. Вид Его Величество, лично снизошедшего до него, любого из них удивит и шокирует больше, чем собственное воскрешение. Да и военная команда тоже вызовет привычную реакцию.
Так и вышло.
— Ваше Величество! — элементаль вскочил. Только сейчас я понял, что он продолжает гореть, хотя и не так жарко и ярко, как только что. Скорее — он тлеет. Но тлеет уверенно, не как затухающий костёр, а как разгорающийся.
— Смирно, — махнул я ему рукой. — Ты был убит врагом в Сандалоре, боец. Но Богиня Смерти и моя воля подарили тебе вторую жизнь.
— Я… — пробормотал элементаль. — Я теперь мёртв?
Он наверняка знал о том, что случилось в светлом храме, о всех гражданских, которых мы поднимали в виде мёртвецов.
— Каждый погибший боец моей армии будет воскрешён, — кивнул я, — чтобы продолжить бить врага. Хотя, конечно, если ты сам желаешь упокоиться — я не буду мешать этому. Большинство всё равно выберет жизнь, ты один ничего не решишь.
Между прочим, если бы я приказал ему «жить» своим необсуждаемым решением — он мог бы и воспротивиться. Оно мне надо?! А так… дать человеку (неважно, какому) свободу выбора, и мягко подтолкнуть его к тому варианту, который тебе нужен.
— Для меня будет честью продолжить службу Вашему Величеству и Гротлингу! — боец снова вытянулся по струнке. Я пару секунд с любопытством наблюдал за тлеющим пламенем, а затем спросил:
— Я рад слышать это, боец. Но что с твоими силами? Фанатики истощили их своим прибором, но то, как ты пылал в момент воскрешения…
Элементаль медленно поднял вверх руку, и… на ней вспыхнуло пламя.
Чёрного цвета.
Ну, наверное, это был не совсем чёрный. Тёмно-алый, светящийся изнутри, цвет тёмного-тёмного рубина, багрового вина в почерневшем от времени кубке. И это завораживало.
— Это… очень занятно, — проговорил я. В моей душе начинала зарождаться надежда, что не всё так плохо, как мы думали. Возможно… если вдуматься…
— Скажите, магистр, — я повернулся к Личу. — Что является источником этой… силы? По-прежнему магия? Или что-то иное?
— Я понял ваш вопрос, — кивнул Лич. — И, мне кажется, ответ вас обрадует. Магия элементаля как будто спаялась с некроэнергией.
— И значит ли это, что теперь он устойчив к артефактам Санглата? — с нажимом произнёс я.
— Это нужно будет проверить, Ваше Величество, — пожал плечами Верховный Лич.
Глава 66 — Шанс на победу
К концу дня все тридцать шесть огненных элементалей, погибших во время штурма Сандалора, были воскрешены. У всех из них это произошло одинаково — мощный и неконтролируемый выброс «обычного» пламени в сам момент воскрешения (избавление от старых запасов, как пояснил Лич), а после — тёмное, мёртвое пламя.
Отличалось ли это пламя по свойствам от обычного? Нам пока не удалось это установить, хотя наша новая надежда в этой войне тренировалась и осваивалась всё это время. Но, как минимум, оно жгло не хуже, а кроме того, по заверениям Лича, должно было не поддаваться «концентраторам веры».
— Самое лучшее, — заметил Тилль, когда мы уже подводили итоги прошедшего дня, — что санглатцы вряд ли ждали этого от нас.
— Искренне надеюсь, что так, — заметил я, пожав плечами. — И искренне надеюсь, что они действительно не потеряют силы рядом с фанатиками, как и живые.
Мы ещё немного обсудили открывшиеся перед нами перспективы. Например, мне было очень интересно, какую форму примут элементали других стихий, будучи мёртвыми. А мимики? А горгульи?
Однако, вопреки предложениям Тилля «убить, воскресить и посмотреть», я не собирался и не мог так поступить. Прежде всего — потому что мне было нужно, чтобы мои подданные и солдаты, как живые, так и мёртвые, оставались моими добровольными сторонниками.
Даже если я объявлю набор добровольцев для таких «экспериментов» — это будет второе изменение. У монстров возникнет чувство, что они для их короля — лишь подопытные морские свинки. А уж если я проведу что-то такое насильно… Нет, вряд ли получится что-то хорошее.
Я могу быть тираном и убийцей, кровавым захватчиком. Но для своего народа я должен быть тем, кто на их стороне, кто защищает их интересы. Только тогда уже они станут защищать интересы мои и Короны.
В разговоре всплыло другое предложение — взять мертвеца, воскрешённого или же просто тело, превратить его в элементаля — и потому уже воскресить. Но его полностью зарубил Колтри.
— Увы, не получится, — покачал он головой. — При преобразовании используется жизненная энергия человека. Если этой энергии нету — то и не произойдёт ровным счётом ничего.
Что ж; нет, так нет. На этом мы решили, что пора закругляться, и разошлись спать.
И только когда я оказался в постели и закрыл глаза — мир вокруг меня померк, и я услышал чей-то звенящий смех. Впрочем — что значит «чей-то»? Конечно же, это был её смех. Богини.
— Разве я сделал что-то смешное? — поинтересовался я, глядя на неё, медленно проявляющуюся передо мной.
— О! — она подняла палец вверх. — Гораздо лучше. Ты задал мне логическую задачку. Знаешь, уже много тысячелетий меня мало что может удивить или поставить в тупик. А ты это сделал. Ты заслужил свою награду!
— Какую задачку? — недоумевал я. — Какую награду? О чём ты?
— Да о твоих элементалях, — усмехнулась Богиня. — Ни в одном из миров, где работают магические законы и моя некромантия, ни один человек или другой разумный ещё ни разу не пытался воскресить мёртвого элементаля. По тем или иным обстоятельствам, но это просто никому не приходило в голову или же считалось невыгодным. Ты первый!
— Что, серьёзно? — недоверчиво сощурился я. — Я раньше не думал об этом… но я тут всего полгода! И… Неужели вообще никто?
— Элементалей никогда не рассматривали как серьёзную силу. Как что-то опасное и сложноконтролируемое — да. Разумное супероружие, которое глупо делать бессмертным, — Богиня откинула назад прядь волос. — Впрочем, если и другие миры с другими Богами Смерти, я ведь не единственная. Может быть, где-нибудь там, у них что-то такое и было… Я не знаю.