Элис улыбнулась. Мысль о замужестве была так же нереальна, как и мисс Дженнингс. Маргарет допила вино и посмотрела на отца дерзко и проницательно.
И тут вошел Дэлтон Торп. Он в одиночестве постоял в дверях, ожидая, когда ему укажут свободный столик. Элис насторожилась, заметив, как он осматривается, а потом, увидев их, без всяких колебаний подходит.
- Вот повезло. Я хотел попрощаться с вами, но никого не нашел дома, когда заехал. Мы с сестрой уезжаем.
- Уезжаете? - воскликнул Дандас. Дэлтон улыбнулся. Его лицо было бледным и изможденным, но печаль в глазах отсутствовала.
- Да. Я говорил мисс Эштон об этом вчера, но не думаю, что она мне поверила.
- Но так внезапно? - воскликнул Дандас.
- Да, обычно мы с Кэтрин так и делаем: решаем - и на следующее утро отправляемся. Горы давят на сестру, и, я думаю, мы поедем к морю. Я оставил здесь агента, который все уладит, а мы завтра едем на восток.
Наконец Элис обрела голос.
- Кэтрин здесь?
- Да. Она не настолько хорошо себя чувствует, чтобы спуститься сюда, но уже гораздо лучше. Вы бы навестили ее позже. Она тоже хотела попрощаться с вами. Комната номер сорок шесть.
Когда Дэлтон отошел к своему столику, Элис покачала головой и пробормотала:
- Ничего не понимаю. Ничего.
- Но почему они уезжают, папа? - спросила Маргарет.
- Не имею ни малейшего понятия, моя дорогая. Торпы всегда были странными, как ты знаешь. Единственное, что точно могу сказать, - у них никогда не было финансовых проблем. Куда ты, моя прелесть?
Элис бросила на стол салфетку и встала.
- Извини меня, пожалуйста, Дандас. Это был прекрасный ужин, но я больше не могу ни пить, ни есть. Пойду наверх, к Кэтрин. Потому что я просто ничего не могу понять. - Она прижала руки к вискам. - Иногда я думаю, что я сама какая-то странная.
Кэтрин крикнула своим красивым легким голосом:
- Входите!
После минутного колебания Элис открыла двери и вошла.
Кэтрин сидела в кровати и читала. Она была бледная и усталая, в красивых глазах не было блеска, а руки, державшие книгу, походили на створки тонкой морской раковины. Она приветливо сказала:
- Здравствуй, Элис. Что ты здесь делаешь? Я не знала, что ты в городе, если это, конечно, можно назвать городом. Правда ведь, странное местечко? Оно меня подавляет. И все эти опустевшие дома, когда-то полные жизни. Я люблю веселые места, а не те, которые умерли полвека назад. Слава Богу, наконец-то Дэлтон согласился переехать.
Что-то в ее быстром тонком голосе смущало Элис. Она так много говорит. Кэтрин легко отнеслась к появлению Элис, как будто привыкла, что люди как-то сразу материализуются из воздуха там, где она появляется.
- Твой брат сказал, что ты больна. Сейчас тебе лучше?
- Да, намного. Спасибо. Но я так рада, что мы уезжаем. Смешно, конечно, что Дэлтон попытался стать фермером. Он же ничего в этом не понимает, а сообразил это только два дня назад. И мы решили переехать.
- Так быстро?
- О да. Мы всегда переезжаем внезапно, сразу, как решим. На этот раз мы едем в Австралию.
(Австралия. Там Камилла. И скоро там будет Феликс. Смешно предполагать, что между этими тремя есть какая-то связь.).
- И вы берете с собой миссис Джоббетт? Кэтрин слегка нахмурилась.
- Да. Миссис Джоббетт всегда и везде с нами. Дэлтон настаивает на этом, а когда я протестую, говорит: "Как ты будешь без нее?" Видимо, он прав.
- Тотти понравился подарок, - вдруг сказала Элис.
Кэтрин подняла на нее расширившиеся от удивления глаза.
- О, Дэлтон что-то подарил Тотти? Да, он всегда что-то дарит. И я не вмешиваюсь.
- И Камилле тоже?
Лицо Кэтрин потемнело, уголки губ опустились. Она готова была заплакать.
- Камилла другая. Она для нас много значила. Она была первой подругой за много лет. Но ты же видишь, как она с нами обошлась: я снова заболела. Дэлтон говорит, то я должна ее забыть. Знаешь, я думала, что мы с тобой тоже могли бы подружиться. У тебя такой мягкий голос, я люблю мягких людей. Но мы уезжаем раньше, чем я узнала тебя. И так всегда. Мне очень жаль, что ты не погостила у нас.
- Но ты, - начала было Элис, однако что-то в лице Кэтрин, в ее пустом взгляде, остановило ее.
- Так что до свидания, Элис. Очень хорошо, что ты зашла ко мне. Она протянула руку, и Элис ощутила хрупкость тонкой сухой кожи. Это была не рука, а лапка, похожая на птичью. Книга Кэтрин соскользнула с одеяла. Элис наклонилась, чтобы поднять ее, и прочитала название. Книга о жизни школьниц, написанная Анжелой Брейзил.
Элис медленно прошла к себе. Она села на край кровати, пытаясь думать. Голова слегка гудела от выпитого. Она не могла соединить вместе все события дня. В голове стоял гул голосов и вереница лиц: круглые глаза мистера Смейла, полные смущения из-за дочери, старый священник со своим любопытством к любовным делам Камиллы, странный гнев Дандаса из-за того, что она сделала что-то тайком от него, тонкое средневековое лицо Дэлтона Торпа, не жестокое, но весьма далекое от дружеского. И наконец, тонкий быстрый голос Кэтрин, ее костлявые ручки, вцепившиеся в книжку для школьниц. Элис бросилась на подушки, закрыла глаза. Лица закружились, как на карусели, рты открывались и закрывались, а голоса звенели в ушах.
Она, должно быть, слишком много выпила, и это досадно, потому что она чувствовала, что подошла к чему-то очень важному, но не может как следует на этом сосредоточиться, чтобы разобраться. Итак, Торпы собираются в Австралию, оставляя свой высокий белый дом, в котором, как она думала, спрятана Камилла. Феликс думает отправиться туда же. А Камилла уже там. По крайней мере, Камилла должна быть там, потому, что Дандас послал туда все ее вещи.
Вдруг Элис резко села. Она внезапно вспомнила о двух письмах, которые мисс Уикс отдала ей. Они все еще лежали в сумочке, она совсем про них забыла.
Элис потянулась к сумке и вынула конверты. На одном была марка Хокитики, на другом - Окленда. Вчера она собиралась отдать их Дандасу, чтобы он отправил их вслед за вещами Камиллы, но сейчас поняла, какой это было бы глупостью. Нет, она вскроет эти письма, адресованные Камилле.
Больше не споря со своей совестью, Элис вскрыла конверты.
Оклендское письмо было от адвокатской фирмы.
"Уважаемой мисс Мейсон, в связи с дарственной от покойной Мод Мейсон. К нам не поступила ваша расписка о получении суммы в одну тысячу сто восемьдесят девять фунтов десять шиллингов шесть пенсов, отправленной вам чеком от 16 декабря и являющейся вашей долей в наследстве вашей покойной кузины. Мы были бы весьма признательны, если бы вы немедленно подписали вложенную квитанцию и вернули нам. Искренне ваши Бейли Хендерсон и К".
Первая мысль Элис - радость: надо же, старуха не так уж плохо относилась к Камилле, оставила немного денег. Не такая уж огромная сумма, но для Камиллы, которая едва дотягивала до выплаты жалованья, - целое состояние. Она, должно быть, очень обрадовалась и с нетерпением ждала Элис, чтобы поделиться с ней своей радостью. И трудно было удержать это в секрете - Камилла обычно выкладывала все, что знала, и наверняка обсудила новость с кем могла.
С кем могла? С тремя Д. И в памяти Элис возник странный голосок: "Одолжи это мне..."
Уэбстер! Сорока, с необыкновенной живостью повторяющая все, что много раз слышала... Уэбстер, которому свернули шею...
Страх снова пополз по спине, опутывая Элис наподобие паутины.
Дэлтон Тори, должно быть, считал сестру привередливой и задабривая слуг, "то требовало денег. Феликс сидел без грозна и мечтал снова собрать труппу. Дандас, старьевщик...