И, только услышав рядом смешок, очнулась.
- Ты опять попалась! – весело сказала Кристал. – Вечно одно и то же!
- Почему – попалась? – спросила Аня.
- Ворота заговорённые с обеих сторон, и ты всегда останавливалась, чтобы смотреть на них долго-долго!
- А на что заговорённые?
- От чего, - поправила Кристал. – От враждебного глаза.
- А от сестры моего мужа, значит, это не спасло, - задумчиво сказала Аня.
- Ну, твой муж не думал, что она будет настолько жадной, - спокойно сказала девочка. – Лисса, не уходи далеко!
Малышка вернулась с букетиком розовых цветов и, взяв Аню за руку, пошла рядом, болтая о других цветочках. Уже втроём они обогнули дом по каменным плиткам дорожки, и Аня вновь вздохнула от полноты впечатлений: позади здание было украшено пристроем, больше похожим на архитектурный памятник, чем на открытую террасу, в глубине которой пряталось нечто похожее, если судить деревенскими терминами, на крыльцо. Навес террасы поражал изысканной лепниной – Ане ещё показалось, что слишком тяжёлой. А вокруг столько всяких небольших декоративных столбов, поддерживающих крышу пристроя, и вазонов – с цветами! Но больше всего терраса показалась памятником не столько из-за своих форм, сколько из-за того что её обросли настоящие кустарниковые заросли. Приблизившись, Аня сообразила, что в основном это плющ, хотя о нём знала лишь понаслышке да на фотографиях видела.
Кристал подвела её к солидной скамье под круглой крышей (портик, что ли?) – из какого-то камня, и помогла сесть. Рядом сначала примостилась Лисса. Но её кипучая натура не выдержала долгого сиденья на одном месте, и малышка сбежала куда-то в высокие кусты. Аня даже заволновалась: не заблудится ли в них девочка? И успокоилась, когда та снова выскочила к скамье.
А когда Аня посмотрела от террасы дальше, оцепенела: громадный сад (даже отсюда видно) постепенно переходил то ли в лес, то ли в парк, одновременно делясь надвое громадной чашей воды! Что это? Пруд? Озеро?
- Это… - Она запнулась, потому что горло перехватило от полноты впечатлений. – Это всё наше?
- Нет. Там, где высокие деревья склонились к воде, отсюда не видны решётки, отделяющие нашу часть озера от соседних поместий. Жаль, ты не умеешь плавать, - вздохнула Кристал. – Никас успел починить купальную беседку – через два-три солнечных дня могли бы и искупаться все вместе.
«Как это не умею плавать! – про себя возмутилась Аня, вовремя спохватившись и закрыв рот, потому как едва не выдала себя. – Очень даже умею!»
- Ну вот, - продолжила Кристал. – Вот это всё твоё…
А Лисса с писком поскакала по дорожке к садовым деревьям – кажется, к яблоням.
Глядя ей вслед, Аня вдруг прочувствовала, как холодная волна прошла по позвоночнику. «Вот это всё твоё…» И память будто прорвало. Она вспомнила.
Глава 2
В своей семье она всегда была изгоем. Почему? Не знала до последнего….
Как только ей исполнилось семь лет, её к себе, в деревню, забрала бабушка со стороны матери. Дед на внучку внимания не обращал, смотрел мимо – так, как будто и нет её в избе, а бабушка, устроив Аню в деревенскую школу, то и дело ворчала на её родителей: «Совсем уж девчонку забросили! Уж не могли как-то иначе…» И тут же замолкала, не объясняя, что она имеет в виду под словом «иначе».
Но Ане в деревне понравилось. Можно бегать в школу с подружками и друзьями, потом возвращаться домой, где никто на тебя не прикрикнет только потому, что бросила школьную сумку в сенях и убежала гулять. Правда, работать тоже пришлось – и много, но она не удивлялась и не отнекивалась: деревня же! И подружки так же много работают!.. И даже новости о том, что у мамы родился братик, а потом и сестричка, как-то не слишком её впечатлили. Это было… где-то далеко. Тем более в город девочку не возили ни разу за несколько лет. Вскоре Аня выросла настоящей деревенской жительницей: она не просто помогала деду и бабушке по дому, но работала в огороде, в саду, научилась прясть овечью нить, которую покупала бабушка, по мелочи шить и вязать…
Но пришло время – и родители вновь перевели её в городскую школу. Сначала Аня удивлялась и тосковала по деревенской вольнице. А потом начала понимать: её перевезли в город, чтобы она нянчилась с младшими и хозяйствовала по дому. Все домашние дела легли на её плечи, причём благодарности к ней никто не испытывал. Только покрикивали да ругали за малейшую провинность. Единственным просветом стали школа и книги. Читала много и запоем, едва выдавалась свободная минутка, хотя… Чего уж. Свободного времени было ой как мало…