До Будапешта оставалось всего 17 км. Атакующие могли даже видеть зарево над городом и слышали артиллерийскую канонаду штурма. Однако вопрос был в том, возможно ли будет преодолеть эти километры. Верховное командование считало, что нет.
Что интересно советской стороной это наступление «Викинга» не было расценено как серьезная опасность для обороны. Красноречивей всего о реальной оценке обстановки говорят принятые советским командованием меры. Ввиду обострившегося положения на участке 99-й стрелковой дивизии в районе Пилишсенткерест 12 января, командир 2-го гв. механизированного корпуса отправил туда… три танка Т-34. На тот момент в корпусе было 36 Т-34, 10 CУ-85 и 19 СУ-76, поэтому об отправке последних танков говорить не приходится. Авиация 17-й воздушной армии бездействовала ввиду плохих погодных условий. Таким образом, можно сделать вывод, что для остановки наступления Гилле были предприняты минимальные усилия. Наступление левого фланга IV танкового корпуса СС было остановлено силами стрелковых соединений, незначительно усиленных танками. Можно только гадать, чего могли добиться левофланговые соединения корпуса Гилле, если бы их усилили. Однако на тот момент решение верховного командования о выводе эсэсовских дивизий в новый район сосредоточения было, по крайней мере, обоснованным.
«Паула» становится «Конрадом III»
В середине января 1945 г. начинало казаться, что неожиданно разразившаяся над 3-м Украинским фронтом гроза уходит. В 2.35 17 января командующий 4-й гв. армии отдал боевое распоряжение командирам корпусов:
«1. По данным пленных и перебежчиков противник отводит части СС с будапештского направления на запад.
Наблюдением отмечается и возможное оттягивание танковых частей, действовавших в районе Замоль, Шаркерестеш.
Командарм приказал: 1. Усилить разведку, наблюдение, особенно офицерское. Обеспечить захват пленных на всех участках.
2. Активными действиями разведчиков и отрядов преследования не допустить возможных попыток противника на отдельных участках оторваться с целью занятия более выгодных рубежей».
Как мы видим, как вероятный вариант рассматривался отход противника. Возможность нового наступления практически исключалась. Действительно в это же время в Польше началась операция трех фронтов, оставшаяся в истории как Висло-Одерская. Немецкий фронт на направлении, ведущем к Берлину, начал стремительно рушится. Логично было бы предположить, что немецкие танковые дивизии, сконцентрированные в Венгрии в период относительного затишья на других направлениях, вернутся обратно в Польшу и Восточную Пруссию. Венгрия, конечно, имела определенное экономическое значение для Германии, но защита столицы явно перевешивала.
Данные разведки, казалось, подтверждали эти логические рассуждения. Поначалу с левого фланга 4-й гв. армии прозвучало несколько тревожных звоночков. Пленные и перебежчики из 20-й венгерской пехотной дивизии, захваченные и перешедшие линию фронта 13–14 января, сообщали о циркулировавших среди солдат слухах о совместном наступлении с немцами. Но доверия к венграм было мало. Незадолго до этого, 10 января, перебежчики из 8-й венгерской дивизии сообщали о подходе немецких батальонов с целью перехода в наступление 11 января. Но никакого наступления 11 января не состоялось. Другие венгерские перебежчики 16 января, напротив, сообщили о движении машин, принадлежавших к дивизиям «Мертвая голова» и «Викинг», от Тата на Комарно т. е. прочь от фронта. Авиаразведка фиксировала движение машин в разных направлениях, без ярко выраженной интенсификации движения где-либо.
Немецкий танк Pz.V Ausf.G «Panther», оставленный экипажем во время боев в Будапеште. Февраль 1945 года. На башне машины различим крест (АСКМ).
Однако все эти данные оказались кусками совсем не той картины, которую дорисовали разведчики 3-го Украинского фронта. Несмотря на проблемы с горючим, немецкое командование не стало рокировать войска вдоль фронта по кратчайшему расстоянию. Дивизии IV танкового корпуса СС были действительно оттянуты назад через Комарно на город Дьер, но только для того, чтобы вернуться обратно на другой участок фронта. Потерпев неудачу в наступлении по кратчайшему расстоянию до Будапешта, немцы решили радикально поменять стратегию. Теперь удар должен был последовать по танкодоступной местности к северу от Балатона. В документах IV танкового корпуса СС операция проходила под кодовым наименованием «Сад пряностей», в штабе армейской группы «Бальк» она называлась «Конрад III». Выход дивизий на исходные позиции для наступления происходил буквально за несколько часов до начала операции. В этих условиях на своевременный захват разведчиками контрольных пленных надежды было мало. Возможности авиаразведки также были не безграничны. Подход к фронту осуществлялся немецкими частями по ночам с тщательной маскировкой от воздушного наблюдения днем. Вследствие этого советская воздушная разведка не обнаружила концентрации сил противника на новом направлении немецкого наступления. Справедливости ради нужно сказать, что симметричный просчет допустила немецкая разведка. В приказе на новое наступление, подписанном командиром IV танкового корпуса СС Гилле, в разделе «Оценка противника» сказано: «Противник обороняется перед фронтом корпуса силами одного гв. укрепленного района, двух гвардейских стрелковых дивизий и одной стрелковой дивизии». Эта оценка не соответствовала реальному положению на 18 января 1945 г. Две гвардейские стрелковые дивизии уже были сняты с фронта и направлены на отражение предыдущих немецких наступлений. На выбранном немецким командованием направлении действовал только 1-й гв. укрепленный район С. И. Никитина и 252-я стрелковая дивизия. Если быть точным, то под главный удар попал левофланговый полк 252-й дивизии (фронт 5 км) и целиком полоса 1-го гв. УРа (фронт 13 км). После двух немецких наступлений внутренние резервы армии Захарова были практически исчерпаны. Выделенные в распоряжение командующего 135-го стрелкового корпуса П. В. Гнедина резервы в лице 63-й мехбригады и самоходно-артиллерийского полка были равномерно распределены по фронту корпуса.