С целью помешать поступлению доходов в валюте с Запада и причинить ущерб внутренней экономике России, программа газопровода, которая должна была регулировать работу насосов, турбин и клапанов, была написана так, чтобы через определенное время дать сбой и перенастроить скорости насосов и регулировку давления клапанов, чтобы заставить их работать под давлением, неприемлемо высоким для фланцев и сварных швов газопровода.
«Результатом стал самый колоссальный неядерный взрыв и пожар, каких никогда ранее не наблюдали из космоса. В Белом доме должностные лица и консультанты получили предупреждение от инфракрасных спутников о странном событии в ненаселенном районе советской территории. НОРАД (Командование аэрокосмической обороны США) боялось, что то был запуск ракет из места, где, по всем сведениям, не было никаких ракетных установок, или детонация ядерного устройства. Спутники не обнаружили никакой электромагнитной пульсации, характерной для ядерных детонаций. Но до того как эти факты могли бы привести к международному кризису, Гус Вейсс, идя по коридору, говорил своим коллегам по Совету национальной безопасности, чтобы они не беспокоились, утверждает в своей книге Томас Рид.
Кампания контрмер, основанная на «Досье Фэруэлла» была экономической войной. Хотя в результате взрыва газопровода не было человеческих жертв, советской экономике был нанесен значительный ущерб.
В качестве большого финала в 1984–1985 годах Соединенные Штаты и их союзники по НАТО завершили эту операцию, которая эффективно покончила со способностью СССР получать технологию в момент, когда Москва находилась между двух огней — неработающей экономикой, с одной стороны, и американским президентом, который упорно стремился достичь превосходства и положить конец холодной войне, с другой.
В уже цитировавшейся статье Вейсса утверждается, что в 1985 году дело получило неожиданный оборот, когда во Франции стало известно о «Досье Фэруэлла». Миттеран начал подозревать, что советский агент был подставлен ЦРУ, чтобы проверить его и решить, будет ли материал передан американцам или останется у французов. Действуя из этих соображений, Миттеран уволил начальника французской разведки Ива Боннета.
Как уже сказано, Гус У. Вейсс был человеком, приписавшим себе зловещий план по направлению в СССР дефектных программ, когда Соединенные Штаты держали в своих руках «Досье Фэруэлла». Он умер 25 ноября 2003 года в возрасте 72 лет. «Вашингтон пост» сообщила о его смерти только 7 декабря — 12 дней спустя. В газете было сказано, что Вейсс «упал из здания Уотергейт» в Вашингтоне, где он жил, и также утверждалось, что патологоанатом американской столицы заключил, что его смерть была «самоубийством». Газета его родного города Нэшвилл Теннессеан опубликовала известие через неделю после «Вашингтон пост» и предупредила, что в тот день они могли сказать только то, что «обстоятельства, окружающие его смерть, еще не подтверждены».
Перед смертью он оставил неизданные записки под названием «Прощальное досье: стратегический обман и экономическая война внутри холодной войны».
Вейсс окончил Университет Вандербильта. У него были степени, полученные в Гарварде и Нью-Йоркском университете. Его работа для правительства сосредотачивалась на делах национальной безопасности, разведывательных организациях и заботах о передаче технологии в коммунистические страны. Он работал с ЦРУ, с Советом научной защиты Пентагона и Комитетом сигналов разведки Совета по разведке США. Он получил медаль ЦРУ «За заслуги» и Медаль «Шифр» Совета национальной безопасности. Французы наградили его в 1975 году орденом «Почетного легиона. Родственников после него не осталось.
Незадолго до своего «самоубийства» Вейсс выступал против войны в Ираке. Интересно принимать во внимание, что за 18 дней до смерти Вейсса, 7 ноября 2003 года, также покончил жизнь самоубийством другой аналитик правительства Буша — Джон Дж. Кокал (58 лет). Он выпрыгнул из своего офиса в государственном департаменте, где он работал. Кокал был аналитиком госдепартамента по разведке в делах, связанных с Ираком.
В уже опубликованных документах указывается, что когда начались аресты и депортации советских агентов в разных странах, Михаил Горбачев рассвирепел, поскольку не знал, что содержание «Дела Фэруэлла» было в руках основных глав правительств стран НАТО. На заседании Политбюро 22 октября 1986 года, созванном, чтобы проинформировать его коллег о саммите в Рейкьявике, он заявил, что американцы «действуют очень невежливо и ведут себя как бандиты». Хотя на публике он был любезен, в личных беседах Горбачев отзывался о Рейгане как о «лжеце».