Я не выдержала её мрачного взгляда и опустила глаза. Совесть сдавила горло, не давая дышать. Но потом я вспомнила, что это ради него, ради моего Богдана, и самообладание ко мне вернулось.
- Думаю, я знаю, что сделать, чтобы ты признала во мне сестру.
- Удиви меня.
- Я поддерживаю тебя. – Брови Эльвиры взметнулись вверх от удивления. – Ты сбежала, да, родители позволили тебе эту вольность. Возможно, ты даже сумела отослать письмо в Академию Агроторов. Но уже конец июля, и ты не получила ответа. Значит, тебя не приняли. Помимо этого, единственная в своем роде Академия находится в Польше, куда тебя не пустят без приглашения директора или разрешения родителей, даже учитывая твое совершеннолетие. И без меня плясать бы тебе дальше под дудку родителей.
Эльвира скривилась, и без меня осознавая свой проигрыш.
- Но я твоя сестра, а еще выпускница этой самой Академии. Один мой звонок нужным преподавателям, и они повлияют на решение директора. Уже через месяц ты будешь в Польше. А уж теперь, когда я стала преемницей Бобровского, проблем с поступлением и переездом не возникнет.
Довольно долго Эльвира сверлила меня задумчивым взглядом, а потом расплылась в улыбке:
- Как я рада тебя видеть, сестренка.
Я победно усмехнулась. Конечно, не хотелось сразу начинать отношения с родителями с конфликта, но рушить мечты своей сестры я не хочу.
- Ты ничего не слышала о Мише? Он был моим напарником в прошлом, наверняка ты интересовалась агротором Москвы.
Улыбка Эльвиры медленно растаяла, она медленно моргнула и опустила глаза. Такой вид был у Анастасии, когда она говорила о браке Агнии и Матвея.
- Нет. – Я одним рывком села на колени перед сестрой и умоляюще посмотрела на Эльвиру. – Пожалуйста, скажи, что он в порядке!
- Был скандал на всю страну около трех лет назад, - отворачивая от меня взгляд, призналась она. – Миша превысил полномочия и лично выяснил имя главы преступной группировки, обитающей в Москве. Сонь, его убили. Сожгли заживо.
Это моя вина, это моя вина, это моя вина. Если бы я его прикрывала… Но он был один, а я спала заколдованным сном, к которому привели мои же импульсивные поступки.
Я закрыла лицо руками, словно прячась от всего мира. Но сердце-то разрывалось на мелкие-мелкие части. Вина, это моя вина. Миша мертв, и его сожгли… Может, хотели этим задеть меня? Намекнуть на мой исчезнувший дар? Я ведь не раз подбиралась к разоблачению этой преступной группировки, только они ловко ускользали. А Миша… подобрался.
- Именно когда журналисты с удовольствием смаковали подробности его смерти, - продолжила Эльвира, - я задумалась о своем будущем. Я узнавала о нем как можно больше, и Миша стал моим героем. Но мне не хватало смелости признаться в своем желании стать агроторой. Только дар помог мне определиться.
Как и мне. Я тыльной стороной ладони вытерла слезы и подняла голову.
- Он успел назвать имя главаря? – Голос мой был холоден, как лед. Нет, как сталь.
Эльвира вновь замялась.
- Говори! – потребовала я.
- Он не успел, но я знаю. Мне единственной сумела сказать Маша.
Я выдохнула, предчувствуя еще одну отвратительную новость.
- Маша сказала его имя, потому что главарь… сам признался. – Эльвира порывисто встала, отошла к окну и горько рассмеялась: - Знаешь, довольно трудно скрывать свою преступную деятельность от того, с кем делишь постель, еду и крышу над головой. Дело в том, Соня, что Маша замужем за ним.
У меня опустились руки. Как в прямом, так и в переносном смысле. Слишком много произошло, слишком сильные потрясения.
- Как это произошло? – едва слышно прошептала я.
Эльвира подошла ко мне и присела на пол рядом, опираясь о кресло.
- Сонь, я правда ни в чем тебя не виню и вообще не знаю, где ты провела эти годы, - честно сказала она. – Уверена, если бы ты узнала, то примчалась бы и спасла Машу. Он на весь мир объявил об их свадьбе, серьезно. Он клялся Маше в любви на публике, а наедине принуждал к… разному. Она не смела рассказать никому, кроме меня. Он следил, чтобы Маша как можно меньше разговаривала с родителями, но я… я же просто маленькая дурочка, которая ни черта не понимает. По крайней мере, так он думал. Маша только мне и рассказывала все, слезами захлебывалась. А он… он был одержим тобой. Он ждал, когда ты появишься, когда ты спасешь свою драгоценную сестричку, явишься мстить за неё, за Мишу и… кого-то еще. Он убил какую-то твою знакомую, не помню её имени. Приготовления к свадьбе были долгими, а ты все не появлялась. И вот день бракосочетания. Весь вечер они казались счастливой парой, а ночью… Он так рассердился, что ты не появилась. Словом, Маша три дня не могла встать с постели. Тогда она окончательно угасла. Теперь я вижу лишь отголосок прежней Маши.