- Отпусти! – едва придя в сознание, завопила Маша и начала упираться руками в торс Волкова. Тот неохотно отпустил её, следя за испуганной реакцией. – Не смей, слышишь, никогда не смей ко мне прикасаться!
На губах Волкова зазмеилась кривая улыбка:
- Марь, ты чуть не упала на пол. Я помог тебе.
- Я предпочту болезненное падение твоим касаниям! – с ненавистью отрезала Маша и отвернулась от него, смотря на меня полными слез глазами. Что-то внутри сильно сжалось, не давая воздуху поступать в легкие. Я чуть приоткрыла рот, желая высказать свое сожаление, но все слова сейчас казались такими глупыми. Шумно выдохнув, Маша как-то равнодушно произнесла: - Ты был прав. С ней что-то не так. Это похоже на раздвоение личности, только… как бы объяснить… Проклятие, что ли, похожее на эту психическую болезнь. Только я с таким раньше не встречалась. Это не специфичная магия колдунов, не проклятия ведьм… а что еще может быть, я не знаю. Может, какое-то зелье, но чтобы составить противоядие, нужен точный рецепт…
- Это не зелье, - серьезным голосом перебил Антон. В какой-то момент мне хотелось крикнуть «Эй, я вообще-то тоже в комнате!», но взгляд Волкова поумерил пыл. – Это демоническое проклятие.
Маша удивленно обернулась.
- Демоны? В нашем мире? – с сомнением протянула она. – Это бред.
Антон встал и, подойдя к ней, взглянул прямо в глаза. Маша зачарованно застыла, чуть приоткрыв рот.
- Ты не знаешь всей правды, Марь, - мягко проговорил Волков и сказал мне уже жестким голосом: - Подтверди, иначе я выбью из тебя истину.
- Это действительно так, - быстро заговорила я, сжимаясь еще сильнее. – Галина связалась с черной магией и сделала меня полудемоном. Тебя она собиралась отдать в жертву Люциферу во время инициации, но я её остановила.
- Ты спасла мне жизнь? – О Господи, сколько же в её глазах было неверия! Она не знала меня, пусть в наших венах текла общая кровь. Даже Волков стал для неё ближе, чем я.
Сглотнув горечь, я кивнула и опустила голову.
- Она должна была родить еще одному полудемону чистокровного ребенка, - добавил Антон и подошел ко мне. Подняв мой подбородок, он взглянул прямо в глаза и с истинно садистской ухмылкой протянул: - Но Соня обставила его, успев превратиться в вампира, так? Поэтому он и проклял тебя.
- Богдан мой бог, - губы шевелились сами по себе, а сознание начало покрываться едким туманом, - он защитит, он любит меня, он часть меня, и я его часть. Меня предадут все, кроме Богдана. Богдан мой бог, он защитит, он любит меня, он часть…
Хлесткая пощечина заставила меня замолчать, но заветные слова по-прежнему крутились в голове.
- Теперь ты мне веришь? – осведомился Антон. Кажется, Маша безмолвно кивнула, потому что он продолжил: - Есть идеи, как это остановить?
- Я могу многое исцелить, но демоническая магия не входит в это число, - призналась Маша. – Да и навряд ли что-то из медицины сможет ей помочь… Если только…
- Что? – Волков нетерпеливо подался вперед.
- Я рискну, только если ты ответишь только на один вопрос: почему ты хочешь её излечить?
10.5
Я удивленно распахнула глаза, не веря в наглость Маши. Несмотря на её растрепанный вид, внешнюю хрупкость и моральные травмы после брака с монстром, сидящим рядом со мной, она смотрела на бывшего мужа твердо и уверенно.
- Неужели ревнуешь? – довольно усмехнулся Волков. Когда на лице Маши не дрогнул и мускул, он сдался: - Ладно, Марь. Клянусь, у меня нет к ней желания как к женщине…
- Я не об этом спрашивала, - оборвала его Маша.
- Ты хотела это узнать, - отпарировал он и продолжил: - Из неё вышла замечательная соперница. Редко встретишь таких сильных личностей. Поэтому я её не убивал, когда была возможность. Играл, развлекался, ждал ответного хода. И сейчас продолжил бы делать то же, но игра перешла границы. Богдан шантажировал меня сыном. Только поэтому я дал тебе развод и возможность отсудить половину моего имущества. Это урод, чтоб он сгорел в адовом пламени, похитил моего сына! – Еще никогда я не видела Волкова таким злым. Его глаза сверкали янтарным светом, и даже клыки, кажется, удлинились. Я не выдержала, соскочила с дивана и подбежала к двери, которая оказалась запертой. Крик отчаяния вырвался из груди, и руки часто-часто забарабанили по дереву в такт моему сердцу.