Маша криво усмехнулась.
- Тебе повезло, что теперь мы на одной стороне, потому что нам обоим выгодна смерть Богдана.
Тело пронзила болезненная судорога при имени полудемона, но она не коснулась разума, и я по-прежнему отчетливо понимала, что люто ненавижу Богдана.
- Я убью его лично, - кровожадно усмехнувшись, заявила я. И лишь увидев, как скривилось в отвращении лицо Маши, вспомнила, что вся в крови.
- Иди прими душ, а потом все мне расскажешь, Соня.
10.6
Маша сидела на кровати поверх одеяла, сгорбив спину и опустив взгляд в пол. Весь её вид говорил об усталости, но усталости моральной. И вновь сожаление остро кольнуло в сердце.
Поплотнее завернувшись в махровое полотенце, я ступила на холодный пол босыми ногами и опустилась на колени перед Машей, положив руки на её колени.
- Маш, я… Честно, не знаю, что сказать, - растерянно призналась я, снизу вверх заглядывая ей в глаза.
Она печально улыбнулась и положила ладони поверх моих рук.
- Мы в расчете, - тихо произнесла она. – Ты спасла меня, а я, считай, сломала свою жизнь по твоей вине. Но я благодарна, что ты поспособствовала моему легкому разводу.
- Это не я, это Олег, - покачала я головой.
Маша покачала головой:
- Он не знал о моей проблеме. А Эльвира не решилась бы говорить с ним на эту тему… У них не особо теплые отношения. И Богдан не просто так похитил сына Антона, он завоевывал твое расположение… хотя ты и так была в его власти. В общем, я рада твоей помощи, несмотря на свое состояние.
Я испуганно положила руки ей на живот:
- Неужели ты…
- Что? Нет! – Маша горько рассмеялась. – Мой дар помогал мне все это время. Я не забеременею, пока сама не захочу. Тут все гораздо хуже, Сонь. У меня… Скажем так, тоже проблемы с головой. Только не раздвоение личности. Мой синдром называют стокгольмским.
Я закачала головой, высвободив руки и закрыв глаза.
- Нет, нет, нет, - отчаянно бормотала я. Посмотрев в глаза Маше, я взмолилась: - Пожалуйста, скажи, что ты врешь! Ты не могла влюбиться в Волкова!..
Маша смотрела на меня ясными зелеными глазами, в глубине которых едва заметно блестело сожаление.
- Ненависть все еще сильнее. Но глупо отрицать, что несколько лет в его власти не повлияли на меня.
- Это моя вина, - в тысячный, наверное, раз произнесла я.
- Хватит постоянно винить себя! – разозлилась Маша и порывисто встала. – Эмоции еще недолго будут бурлить, но проклятие снято. Так что верни прежнюю себя и устрани угрозу. Это полудемон опасен для всех.
В особенности для меня.
***
- Серьезно, не было смысла меня провожать, - проворчала я, захлопнув дверь машины.
Естественно, Антон вышел следом. На этот раз он сам вел автомобиль.
- Я должен был убедиться, что ты доберешься до дома в целости и сохранности, - усмехнулся он, положив руки на полированную крышу. Он вновь был спокоен и собран, словно не ему два часа назад вцепился в горло разъяренный вампир.
- Очень смешно. – Я фыркнула, откинув волосы назад, и сменила тему: - Ладно, я благодарна тебе за подарок. Еще ни один мужчина не додумался до такого.
Волков отвел взгляд в сторону и задумчиво протянул:
- Да, я уже понял, что вам, Стрельцовым, не по душе банальные украшения и шубы.
Это он Машу, что ли, пытался умаслить подобными подарками?..
- Не обобщай. Вот Агния была бы в восторге от шубы и бриллиантов. – Воспоминание о двоюродной сестре больно укололи, однако я не сожалела о сказанном и сделанном. Её и в детстве иногда нужно было ставить на место.
- Вот она-то, пожалуй, и является исключением. – Волков встрепенулся, повел плечами и сел в машину. Открыв окно с моей стороны, он чуть наклонился, дернул бровями и посмотрел в сторону, на что-то мне указывая взглядом. Не успела я повернуться, как Антон довольно громко заявил, тут же трогаясь с места: - Веселая ночь была, как-нибудь повторим!
И с ревом машина умчалась прочь.
Очень хотелось бросить вслед что-нибудь грубое, несмотря на то, что Волков явно не услышал бы. Вместо этого я сжала ручку бумажного пакета, в котором и был, собственно, подарок, и повернулась в сторону, на которую указывал Антон.