- Мы также приняли во внимание наложенное на тебя проклятье, - обыденным тоном продолжил Корнеев, запихивая меч в ножны. – Скажи спасибо своей сестре, Мария вовремя догадалась все рассказать отцу.
Бобровский лично снял с меня наручники и помог подняться.
- Как ваша невеста? – тихо спросила я.
- Супруга, - мягко поправил он и едва заметно улыбнулся: - Проявляет удивительную сдержанность для голодного новообращенного вампира.
Я улыбнулась в ответ и часто заморгала, стараясь сдержать слезы. Не от радости за его любимую, конечно. А от облегчения. Я почувствовала себя свободной впервые за долгое время и… не знала, что делать. Как жить дальше? Я не убила Богдана, не стала героем, не отомстила за разрушенную жизнь. И, тем не менее, он мертв. Моя жажда мести не утолена. Но зато я осталась в живых, верно?
Хотя какая теперь разница…
***
Оказалось, помилование было с некоторыми особенностями. То есть меня не убили, конечно, но и не отпустили. Принудительное лечение в частной психиатрической клинике – звучало ужасно. Хотя слово «частная» не зря здесь стояло. Вместо обшарпанных стен и врачей-садистов из дешевых ужастиков я жила в загородном доме с вежливыми врачами. Да и психи не были уж такими неадекватными – богатенькие мажоры, перебравшие с запрещенными препаратами, да не менее богатые алкоголики, поймавшие «белочку».
Но место было замечательное. Искусственный пруд, чудесный парк, огромная коллекция книг и главное – тишина. Я редко кого видела из местных, а гостей сюда не пускали. Хотя каждый раз, когда кто-то через главного врача пытался добиться встречи, меня оповещали. В основном это была моя семья: мама, папа, Олег. Чаще всего Маша. Даже один из моих «хороших друзей», в число которых причислил себя Волков. Вот тут я порадовалась, что никого сюда не пускали.
Раз в день я беседовала с врачом. Это был немолодой косматый шатен с густыми усами прямиком из СССР. Они меня дико забавляли, и я постоянно переводила разговор с моих личных проблем на них.
- Вы похожи на таракана.
- Вы принципиально не сбриваете их?
- Они похожи на щетку.
- У вас есть специальная расческа для них?
Врач терпеливо сносил мои насмешки. Еще бы, при такой зарплате, как у него, я бы и не такое стерпела. К тому же богатые психи народ капризный, и я один из самых покладистых экземпляров.
Если говорить о деньгах, то я не знала, кто оплачивал мое заточение. Может, родители, может, все было за счет государства. Кто знает, может сам Бобровский в качестве благодарности. Я пыталась расспросить об этом усатого, но он уходил от ответа. Тогда я начинала его изводить. Прикольно было, и он ни разу не добился от меня правды насчет истинных чувств.
В какой-то момент он сдался. Дня три меня не вызывали в его кабинет, и я наслаждалась одиночеством. За это время в голове не появилось ни одной серьезной мысли о будущем и прошлом. Я жила настоящим. Дышала свежим воздухом, читала художественную литературу и спала по двенадцать часов в день.
Поэтому я чуть не заплакала, когда услышала «Вы можете быть свободны».
- Может, я вам доплачу, а? – умоляюще протянула я.
Главврач скептично посмотрел на меня и медленно поправил очки.
- Милая Софья, за вами уже приехали, - мягко намекнул он.
Драматично вздохнув, я развернулась и вышла из его кабинета. Вещей было немного, поэтому уже через четверть часа я была за воротами моего личного рая. Разочарованный вздох вырвался сам собой.
У ворот стоял черный «бентли», и к его полированному капоту прислонился тот, кого я ожидала увидеть меньше всего.
- Еще немного, и создастся впечатление, что я вам небезразлична. Жена не заревнует? – предельно вежливо осведомилась я.
Бобровский усмехнулся, сверкнув белоснежными зубами. Он скрестил руки на груди, отчего ткань на белоснежной рубашке натянулась, демонстрируя великолепную мускулатуру. О да, определенно интересный персонаж. Не будь он слишком опасным и женатым, я бы подумала над развитием наших отношений.