Солнце уже спряталось за деревьями и первые фонари как бы нехотя зажглись. Саша шагала меж потускневших кустов, обходила поржавевшие от времени беседки с узорными рисунками. Из-под почерневшего от грязи снега кое-где пробивался чёрный как уголь асфальт. Голуби, привлекшие её внимание днем, улетели, их сменили несколько серых взъерошенных ворон, сидевших на спинке скамейки. При приближении Саши они закаркали, взлетели и переместились на ближайшую осину. Саша подошла лавочке и огляделась, повсюду на снегу виднелись многочисленные грязные разводы.
Вряд ли Лёлька смогла бы найти здесь свой телефон. А если бы и нашла, то в такой каше он бы сразу промок и заглючил. Всё растаяло. Саша сделала очередной прозвон: из трубки по-прежнему слышались длинные гудки. Кто ж его подобрал-то, или Лёлька всё-таки нашла и не отвечает? На подругу это было похоже. Может, нашла и выключила громкую связь, а сама на радостях упорхала... с очередным ухажёром... в кафешку или в клуб, а Сашу, как обычно не позвала – Лёлька не из тех, кто таскает с собой страшненькую подружку, чтобы выбрать лучшего парня себе. Лёлька и так всегда забирала лучших. К подобным выходкам подруги Саша давно привыкла и не обижалась, или делала вид, что не обижается. А может, нашла деньги на билет и в свою Самару упорхнула? Теперь позвонит дня через три, когда нагуляется. В Самаре у Лёльки жили мать и брат. Тот работал дальнобойщиком и, время от времени, снабжал беспечную сестрёнку деньгами.
Саша вздохнула и стала рассматривать следы. Всё вокруг истоптано, а это что? Протектор? След от машины? Неужели за парнем и впрямь приезжала скорая? Значит, кто-то всё-таки вызвал. Движение за спиной заставило Сашу вздрогнуть и обернуться. Сгорбившись, человек стоял в тени дерева и курил.
– Что, Борисова, за рыцаря своего переживаешь?
Саша узнала Макса Саенко, тот отбросил недокуренную сигарету, подошёл ближе и тоже принялся изучать следы. Макс был одет в туже серую дутую куртку, что и днём, бейсболка «Basic» была сдвинута на затылок.
– Что тут стряслось-то? – тихо спросила Саша.
Макс ответил не сразу, сначала всё осмотрел, поковырял носком кроссовка снежную кучу и подвёл итог:
– Похоже, не соврал Блоха, была тут скорая, протектор точно от «Газели». Прямо к лавке подъехали.
– Блоха – это кто?
– Так, есть тут один деятель, он в этом парке постоянно трётся, травку толкает, – Макс сплюнул под ноги. – Это он мне рассказал, что, как только мы отсюда свалили, сюда лепи́лы на скоряке́ приехали с мигалкой, очкарика на носилки погрузили и того... свалили, короче.
– Лепи́лы – это врачи? – переспросила Саша.
– Они самые, Борисова, они самые. Ты смотри – ничего и никому, а то если загнётся твой рыцарь, нам всем того, – Макс провёл большим пальцем по горлу, – кранты. Бите, за то, что очкарику в грудак двинул, а нам... Все мы теперь в попадосе. Мы ведь бросили его тут, а за оставление в опасности пострадавшего... Читайте УК РФ, статья сто двадцать пятая – до года.
Саша побледнела, Макс тихонько рассмеялся, но смех его показался Саше неестественным.
– Ладно, не дрейфь. Всё ведь это ещё доказать надо. Так что, – Саенко прижал указательный палец к губам, – роток на замок и молчок. Будешь? – Макс закурил очередную сигарету и протянул пачку Саше, руки его дрожали.
– Я не курю?
– Это ж не травка?
– Я вообще не курю? А ты сам-то чего трясёшься?
Макс вздрогнул и огляделся.
– Что, так заметно?
– Угу.
– Предчувствие у меня хреновое, сегодня бабку-покойницу во сне видел, так она мне знаешь что заявила? Приходи скорее, внучок, говорит, заждалась я тебя. Жесть. А потом подходит за руку берёт и в лоб целует, а губы у неё холодные-холодные. Бррр.... Вот так-то, – Макс махнул рукой и побрел в сторону парковых ворот, бросив напоследок, – помни, Борисова: УК РФ – до года бля... до года!
В общагу Саша заявилась лишь через час. Придя в блок, поставила на батарею насквозь промокшие сапоги, выпила горячего чая с мёдом и завалилась в постель. Через час у неё поднялась температура. Ночью Сашу мучили кошмары: приснился злополучный очкарик, но до поцелуев в лоб, слава Богу, не дошло.
Лёлька ночевать так и не явилась.
***
Разбудил Сашу голос гнусавого карлика: «А-ха-ха, эс-эм-эска пхг...ишла! Эс-эм-эска пхг...ишла!» Схватив лежащий на подушке телефон, девушка протёрла глаза. Вот засранка, объявилась-таки. Саша прочла сообщение:
«Я в поезде. Еду к матери. Вернусь когда вернусь. Здесь роуминг и связи почти нет, так что не звони».