В любом случае, паниковать раньше времени не имело смысла. Северные рубежи частично достигли Белого Окияна, редкие оленеводы и охотники-собиратели не оказывали сколь-либо заметного сопротивления, отчего штат Лесной Стражи сократился до тысячи человек, исследующих земли Чуди Озёрной. Остальных командование перебросило либо на северо-восток, исследую земли за Белой рекой, либо на юго-запад, обречённо и бесполезно сопротивляться сокращению Лесной Грани, отдаляя тот день, когда я либо дам отмашку на проведение "Семейных учений", либо - бой врагу, прорвавшемуся в Срединные Земли с юга.
Тем временем, пока моё царство медленно расширяется в стороны и неторопливо готовится, в перспективе, к величайшей стратегической операции до наступления века электричества и двигателей внутреннего сгорания, далеко на юго-западе, на длинном и узком полуострове в форме сапога с дырявой подошвой, подняла голову волчица новой великой державы. Пока ещё робкие шаги выглядящего слабым государства, но что будет ещё через пару сотен лет?
Я даже задумался в своё время, не стоит ли раздавить этот паровоз, пока он ещё чайник, и для разгрома Рима хватит пары полков. С другой стороны, не слишком ли я размахнулся? Да, мои мореходы забрались далеко на закат, основав торговый пост в далёких землях, откуда привозят шкурки енотов как редкую экзотику. Но одно дело навещаемый раз в пару лет пост, связанный с остальной империей цепочкой опорных баз китобоев, торгующий мехом "фальшивых гевет", как экзотическим товаром. А другое - войсковая операция с переброской двадцати тысяч человек на галерах на дистанцию более двух тысяч километров. И главное, с неясной целью.
И вот теперь я стою во главе армии из восьми полков. Почти сто тысяч человек, учитывая примкнувших к нам ополченцам Тмутаракани. Огромная армия, которой никто толком не представляет, как управлять. Ни я, ни мои полковники.
Справедливости ради, никто не представляет. Самое большое сражение известной истории, здешняя битва при Каннах, была противостоянием восьмидесяти шести тысяч римлян и шестидесятитысячной армии Карфагена. Огромная по масштабам, чудовищная по своей неуправляемости, свалка. Так её описал командир наших "наёмников", наблюдавший всё сражение со стороны, под видом вооружённой группы неясной принадлежности, достаточно сильной, чтобы никто не решился связываться.
Ну, ради этого мы и затеяли эти учения, правильно?
А ещё чтобы построить несколько крепостей в месте наибольшего сближения Отца и Восходной Сестры, прикрыть броды через неё и так далее. Сейчас здесь, сметая всех, кто попытается воспрепятствовать. Затем захватим Дербент, чтобы прикрыть южный фланг области завоеваний. А затем только останется выстроить укрепления по Ура-реке и Закатной Сестре, чтобы получить нечто вроде предполья.
Если подумать, то сейчас я меняю историю куда сильнее, чем раньше. Полки, рассыпавшись дугой в полсотни километров, просеивают степь, оставляя противнику простой выбор: бежать или погибнуть. Вне зависимости от того, чем всё закончится, глобальной бойней, в которой я останусь последним выжившим на поле трупов, или расширением территории моей империи где-то на десять процентов, это уже даст куда больший эффект бабочки, чем простые слухи о скрытой в лесах Гиперборее, которой правит бессмертный царь Кащей.
Откуда анты взяли этого Кащея, ума не приложу. Быть может, эта шутка кого-то из внешней разведки?
Идём по степям, ведя на поводу коней. Никого. Тихо, спокойно.
Шутка. Когда за спиной идёт пехотный полк, тихо и спокойно быть не может. Только громко, нудно и с матерком.
Вояки, да.
Звук подходящих, берущих в полукольцо людей, вызывает слабую ностальгию.
- Давненько меня не пытались убить так топорно.
Говорю это скучающим тоном ещё до того, как убийца спустит тетиву лука.
Стрела пробивает льняную ткань, стальную пластину, поддоспешник и царапает кожу.
Оборачиваюсь. Взмахов руки отбиваю стрелы, летящие в лицо. Сражаться вслепую неудобно. Я умею, но не люблю.
- Кто на этот раз? - спрашиваю их, вынимая из ножен короткий, в половину ладони, нож, и начиная срезать им ремни доспехов - Край? Владимир? Ярослав? Дарин? Симург?
На имени жены наместника Тмутараканской Области он чуть вздрагивают.
- Понятно - повожу плечами, стряхивая с себя толстые стальные пластины - знаете, я таскал их чтобы развивать Силу и Выносливость, а не для защиты.
Сдёргиваю с тела цепь, обмотанную на манер пояса.
- Что обещали? Деньги? Жизнь? Вы просто выполняете приказ? Поня-атно.
Раскрученная цепь еле слышно гудит, сливаясь в прозрачный круг.
- Спасибо за признание.
Это даже не бой, а бойня.
Пожалуй, если пожалуют гунны, стоит собрать их на генеральное сражение, а затем покрошить всех в одиночку, на глазах у своей армии. Чтобы больше такой глупости никто не устраивал. Кстати о глупости...
Подкидываю в воздух копьё одного из всадников приданного мне полка. Работа ясов, улика. А если так...
Уже через две недели, в Тмутараканской области Края Северный Каспий был новый наместник. Старый вместе с семьёй был подло убит ясами.
Забросали копьями с дистанции в три километра, изверги.
Меч - это очень своеобразное оружие. Меч, рассчитанный на человека, способного свободно, на высоких скоростях и несколько суток подряд, сражаться в доспехе из стальных пластин сантиметровой толщины - это уникальное оружие. Тем более, если заказчик выдвигает крайне своеобразные требования.
Технически, это был фламберг. И копьё. И глефа.
В общем, это было очень своеобразное оружие, с метровым древком из двух частей, и стапятнацатисантиметровыми клинками с двусторонней волнистой заточкой, носимое разделённым на две части в специальных седельных сумках.
Я уже говорил, что предпочитаю вести лошадь по уздцы? Не то, чтобы я боялся этих тварей, просто моя небольшая тушка, будучи закованной в самый толстый доспех на планете, в принципе не может быть лёгкой. К тому же, будучи верхом, я не могу атаковать гуннов снизу.
Я сделал всё так, как и планировал. Собрал армию в восемьдесят тысяч человек, оставил её по ту сторону переправы, а сам встретил противника на левом берегу Восходной Сестры и вызвал на бой.
Гунны не подвели. Когда первый десяток всадников погибли в бою, они бросили на меня что-то около сотни. Когда и этого не хватило, то бросились все. Я только перестал сдерживаться, когда они приблизились достаточно, чтобы не сбежать.
Это не бой. Это бойня.
Серьёзно. Стоишь, как дурак, крутишь двумя руками свою переглефу, благо древко стальное, а клинки имеют толщину в три сантиметра и ширину в десять, так что сломаться им не грозит. Следишь, чтобы оружие было не просто кругом над головой, а чуть гудящей трёхмерной фигурой, почти касающейся земли. Идёшь вперёд, не давая никому уйти, следишь, чтобы на тебя ничего не брызнуло, назначаешь сам себе штрафные очки в случае, когда клинки взрыхляют землю.
Штрафные очки? Ну, что-то вроде гейса в духе "если я взрыхлю землю больше трёх раз за бой, то обегу Стол на руках в полной выкладке по числу залётов".
Хочу заметить, что я очень хорошая газонокосилка. Пока мне грозит сделать всего пять кругов вокруг столицы.
Интересно, а что случится с Римской Империей без гуннского нашествия?
Всё, я закончил. И даже майка сухая и совсем не пахнет.
Сравнительное бабочковедение
Сейчас, когда, наконец, закончилось строительство того, что можно назвать моим дворцом, я могу, присесть на перила балкона, опоясывающего самую высокую башню Царства, обеспечивающую видимость на сорок с лишним километров, и заняться сравнительной лепидоптерологией.