Доктор, для начала «шуганувшись» моих глаз, осмотрел повреждение, и, взяв за подбородок, аккуратно поворачивая мою голову влево-вправо, рассмотрел под разными углами царапину и отправил меня сдавать кровь на анализ. Вот, сижу с проколотым пальцем, жду результатов.
Прямо с утра мы должны были с ЁнЭ ехать в «VELVET», а поехали — лечиться. Она уже отзвонилась менеджеру Киму, сообщив о ситуации, тот, стопудово, уже позвонил КиХо. СанХёну точно сообщат. Никто не хочет быть крайним, тем более, что «VELVET» уже «профукали». Чёрт, надо сидеть, думать, что сказать СанХёну, но, неахот-ааа! Не выспался, щёку дёргает, никаких идей в голову не приходит. Не, голова соображает, но думает, о том, о чём ей хочется, а не о том, о чём надо. Впрочем, уходя из общежития, я дал задание своим «красавицам». Сказал — «думайте, как такое могло приключиться и где я поранилась. У меня мозгов не хватает придумать, как отмазать вас от СанХёна. Придумаете — всё нормально будет. Не придумаете — ну уж извините. Дурочкой себя выставлять перед президентом не буду». Забрал у ЁнЭ свой телефон, жду от них смс-ку. Сам же пока размышляю над своим сценическим образом.
Вчера, после того как меня «торкнуло» видением Майкла Джексона, мысли о том, как правильно всё организовать и что нужно для этого сделать, так и крутятся в меня в голове, мешая думать о чём-то другом. Тут ещё КиХо вчера позвонил, передал пожелание от шефа, придумать что-то на японском. Сегодня, кстати, совещание с представителем «Sony Music» запланировано. Приду туда с опухшей рожей, вот СанХён обрадуется! Или, с забинтованной. СанХён обрадуется ещё больше. Блин, ну и дуры эти бабы! Вечно всё у них не вовремя! Нажалуюсь, нафиг, на них! Пусть шеф мне делает сольную карьеру. Сейчас ещё немного потренируюсь и, нормально будет. После того, как я на концерте сильно напряг связки, голос у меня стал как-то уверенней. Как-то сила появилась. Ну, как сила? Не Шаляпин. Даже, не подошва от его сапог. Но, уже не дрожит, и какая-то уверенность возникла, что, да, пусть не громко, но могу. Есть развитие, а дальше, будет, несомненно, только лучше.
Тут ещё этот японец. Не, конечно хорошо, что мною начали интересоваться в других странах, это очень хорошо. Но вот только как-то много сразу сейчас происходит в один момент времени. Всё как-то уплотняется и уплотняется. Вообще свободного времени не остаётся.
«Подумай о произведении на японском языке» — высказал мне пожелание президент. На японском? Да нет проблем! Oginome Yoko — моя первая и яркая японская любовь навсегда! Я же её песни наизусть заучивал, практикуясь в языке! Подпевал, совершенствуя произношение! Да и вообще, она очень симпатичная девчонка и песни у неё в стиле евро-бит, очень приятные. Уверен, что без проблем вспомню что-нибудь из её репертуара. Только вот у неё голос есть. А у меня — нет. Это как из анекдота про тигра и мясо в зоопарке — «Съесть-то он съест, да кто ж ему даст?!». Вот так и я — вспомнить то я вспомню, но, спеть-то как? До Йоко мне сейчас как до луны. Кому-то отдать? Не хочу я никому Йоко отдавать! У неё отличный репертуар. Точно помню, что после её «Dancing Hero», каждая её песня в Японии становилась популярной. А Япония — это не Корея. Население — в четыре раза больше. Зачем мне кому-то такое отдавать? Я, конечно, несу благодать во имя добра в этом мире, но, я же не мать Тереза, в конце-то концов? Чтобы всё безвозмездно, то есть, даром… Мне тоже надо.
А кроме Йоко, я вроде больше ничего и не знаю… Хотя! А «Koi-no Bakansu»? Ну, уж эту вещь точно нельзя в чужие руки отдавать! Будет глупостью несусветной такое сделать. Эх, голос бы мне! Голос. Хочу голос. Прямо здесь и сейчас. Хочу голос!
— Госпожа Пак ЮнМи, прошу вас, пожалуйста, пройдите в кабинет 23, - раздаётся из динамика над дверью, приглашая меня к врачу.
Пойдём, посмотрим, что нам скажут, — вздыхаю я про себя, поднимаясь на ноги.
ЁнЭ тоже поднимается, чтобы идти за мной. Она моя сопровождающая, ЮнМи же несовершеннолетняя. Потом, она платит… Точнее, агентство платит. У ЁнЭ — карточка агентства.
(несколько позже, в кабинете врача)
— Как я и предполагал, это аллергическая реакция, — говорит мне врач, закончив читать с монитора результаты экспресс-анализа и переводя взгляд с экрана на меня.
Он смотрит на меня, я смотрю на него, ожидая продолжения. Чего он на меня выставился? Глаза, что ли, рассматривает? Вот уж «счастье» подвалило мне с этими глазами…
— И что теперь делать, доктор? — спрашиваю я, нарушая явно затянувшееся молчание.