Та, вместо ответа, окидывает взглядом меня ещё раз.
— Что ты принесла моему сыну? — спрашивает она.
Я что-то должен был принести? Забыл? А-а! — доходит до меня, — наверное, она имеет в виду «передачку»! Не видит коробки с едой и думает, что её сына обделили. Точнее, не проявили уважения…
— Я принесла ему книги, госпожа, — говорю я, наклонившись и подняв с диванчика, на котором сидел, пакет с книгами.
— Вот, — на вытянутой руке показываю я пакет, предъявляя его в качестве доказательства.
— Книги? — удивляется мама сынули, рискующего вот-вот умереть от голода, — Зачем ему книги?
Странный вопрос… Читать будет…, наверное, …
— Для развития, — озадаченно пожав плечами, говорю я, — мужчина должен всегда развиваться…
— …Тогда он сможет зарабатывать больше денег… жене, — сделав паузу перед последним словом с невинным видом добавляю я, решив «чутка потроллить мамашу» за её достаточно наглое поведение.
Похоже, «про деньги жене» попало куда надо. ХёБин чуть кривится, а «мамаша» втягивает в себя воздух со звуком «аа-ах».
- Мой сын учится во Франции! — с возмущением восклицает она, — В лучшем французском университете! И ты, что, хочешь сказать, что он недостаточно развит?
— Самосовершенствованием нужно заниматься всю жизнь, госпожа, — вежливо наклонив голову, отвечаю я, — об этом неоднократно напоминают все великие корейские философы. Застой — это деградация.
Сказав это, с удовольствием смотрю на ИнХе, стараясь при этом не показать, что доволен удавшимся троллингом.
— И что за книги ты принесла ЧжуВону? — помолчав, с высокомерием в голосе спрашивает госпожа, не став говорить, что философы — все дураки.
— Сказки, госпожа, — опять с вежливым наклоном головы отвечаю я.
— Сказки? — в который раз за последние пару минут удивляется ИнХе, — Ты принесла моему взрослому сыну — сказки?
— Развитая фантазия приносит много успехов, госпожа, — объясняю я смысл своего поступка, — уверена, что во французском университете господина ЧжуВона учили важным и нужным вещам, но фантазировать его там не учили. У французов самих, с фантазией, последнее время… не очень…
— А-а, — кивая, произносит ИнХе, — это ты опять про своё. Про то, что в наших школах плохо учат. Я видела твоё ужасное выступление на шоу. Решила продолжить выступление без телекамер?
— Нет, госпожа, — отвечаю я ИнХе смотрящей на меня с острым неодобрением, — просто принесла книги. Читать — это интересно.
— Но если наша литература никуда не годится, как ты говоришь, — «подключается» на помощь к маме молчавшая до этого ХёБин, — зачем ты тогда её принесла?
Странный вопрос. А что, я обязательно должен был принести — книги корейских авторов? Иностранцев я прихватить не мог? Наверное, она забыла, что я владею языками. Поэтому, исходя из её понимания, я могу читать только по-корейски.
— Это не корейская литература, госпожа, — отвечаю я ей, — эти книги я написала сама.
Вместо мамы ЧжуВона, которая в курсе, что я пишу, удивляется его сестра.
— Сама?! — восклицает ХёБин высоко подняв брови.
— Да, — со скромным видом отвечаю я, — как-то было свободное время. Хотите, я подарю вам экземпляр с автографом автора?
— Дай! — требует ХёБин, сделав шаг ко мне и протянув руку ладонью вверх.
Собираюсь было лезть в пакет за книгой, но тут за моей спиной раздаются крики «Агдан, Агдан, Агдан! Файтин!!».
Оборачиваясь, вижу подходящую ко мне ЁнЭ, а группка поклонников, к которой она ходила на переговоры, не уменьшилась, а увеличилась, став похожей на маленькое начало большой толпы. И вот они там орут, выкрикивая моё имя.
— Что это такое? — удивлённо спрашивает ИнХе не обращая внимания на кланяющуюся и здоровающуюся с ней и с ХёБин, ЁнЭ.
— Не обращайте внимания, госпожа, — небрежно говорю я, — это мои поклонники.
Подняв правую руку, машу толпе парней в отдалении, вызывая этим у них приступ энтузиазма, трансформировавшегося в новые крики и прыжки заднего ряда, чтобы видно было лучше.
— Они так и будут кричать? — удивлённо спрашивает ИнХе, смотря на их ликование, — Они же в больнице?
— Что поделать, — вздыхаю я, — они любят меня больше чем соблюдение правил.
— Они — любят тебя? — неприятно удивляется ИнХе, поворачиваясь ко мне.
— Да, — госпожа, — отвечаю я, — вы же видите.
— Но они же — мужчины? — указывает она мне на очевидный факт.
— Это военный госпиталь, — тоже указываю на очевидный факт ей я.
— Но ты же — идёшь к своему жениху?