Похоже, я опаздываю. Непонятно куда, но опаздываю.
Утираю рукавом глаза. Вот. Теперь вижу. Все хорошо. Мужчина прав. Пары неизвестного химиката прошли все щиты и вгрызаются плотоядными жуками. Легкие-то у меня человеческие. Обычные, пусть и подправленные, но все же человеческие.
- Это не конец. – Говорю я. – Это отсрочка. Вы просто не на первом месте в списке моих дел.
Под потрясенным взглядом мистера К., я поднимаюсь.
Мне обидно, что из-за проклятого стекла невозможно толком расслышать ударов сердца мужчины. Нельзя учуять запах его тела или определить его реакцию на мою угрозу. Я в спешке покидаю механическую комнату.
Колдун сидит на полу, откинувшись назад. В руке часы, что разрываются от мерзкого пиликанья. Дыхание мужчины слабое, но ровное. Он жив.
Подхватываю его, обнимая за талию, закидываю его руку себе на плечо. Под всеми слоями ткани, колдун оказывается очень худым. Впрочем, даже в таком состоянии тащить его тяжело. Где-то на периферии Седара-младший приказывает подкреплению переходить к активным действиям.
Писк, болтающихся на цепочке часов, нарастает.
- Мы у окна! – Трясу колдуна. – Что дальше?
Отвешиваю пощечину. Проводник через Повороты с трудом разлепляет веки. Перелажу через переломанные рамы и перетаскиваю колдуна. Несколько стекол впиваются в куртку. Но беспокоит меня не это. Если на улице осталась охраны – мы сейчас самые удобные мишени, открыты для любого выстрела. Впрочем, волнуюсь я зря. Бьет меня вовсе не пуля, а порыв ветра. Он ударяет с такой силой, что я едва удерживаю себя и свою ношу.
Мы на широком каменном карнизе. Перед нами плавают серые облака дыма, вдалеке горят огни и возвышаются одинокие пики зданий. Под нами несколько сот метров пустоты.
Мы не на земле. Мы не на земле!
Я вцепляюсь в колдуна. Вцепляюсь в каменный стык. Наверное, мы этаже так на сороковом.
Люди не должны жить так высоко. Монстры не должны жить так высоко над землей. Я не должна! Это против природы! Против естественного хода вещей. Против воли Хозяина! Если бы он хотел, чтобы я забиралась так высоко, у меня были бы крылья. А у меня нет крыльев!
- Колдун! Очнись!
Трель часов превращается в один монотонный скулеж. В последней надежде, отлепляюсь от стыка. Прикладываю надушенный платок к носу мужчины. Не гидроксид аммония, конечно, но вдруг!
Не поднимая головы, колдун отвечает.
- Голова горгульи. Прыгай.
- Сам ты голова горгульи, - откликаюсь я. А чуть позже понимаю. От карниза тянется каменный водосток, выгнутый спиной гротескного чудовища.
- Прыгай, - повторяет он.
Под ногами пропасть. Я преисполнена уверенностью, что в процессе битвы с Древним мой мозг значительно пострадал, поскольку я взваливаю колдуна на спину и на подгибающихся ногах ступаю на узкий хребет горгульи. Часы, кажется, переходят на ультразвук, слышный даже на Изнанке. Шаг за шагом, балансирую над дымной пропастью, я продвигаюсь вперед.
- Ой!
Совсем рядом свистят пули. Одна рикошетит от плаща колдуна, другая выбивает искры у меня из-под ног. Звук бьющегося металла сливаются с визгом часов, стрекотом и пронзительным гудком парового двигателя, доносящегося откуда-то снизу.
Последнее, о чем я думаю, прежде, чем оттолкнуться от края молчаливой скульптуры, - это о том, что род монстров вовсе не безосновательно истребляет колдунов.
Секунды свободного падения почти восхитительны.
Часы замолкают. Слышно лишь ругань охраны Сендары-младшего и звук разрезающих воздух лопастей. А потом я ударяюсь о что-то мягкое и шершавое, хотя по моим подсчетам, лететь мне еще секунд пятнадцать до радушной земли. Соскальзываю. Хватаюсь, цепляюсь, впиваюсь, паникую. Наконец, невидимая сила затаскивает меня куда-то, и я чувствую твердую поверхность, раскачивающуюся из стороны в сторону.
Я открываю глаза, которые, оказывается, успела закрыть. Я все еще лечу. Ветер развивает волосы и треплет одежду. Только лечу я не вниз, а в сторону.
- Добрый вечер, мисс, - басит прокуренный голос. – Уж простите, едва вас поймал. Вик не предупреждал, что будет не один. – Здоровенный бородатый мужик в простой рубахе и рабочем комбинезоне стягивает шапку. - Вам приходилось раньше летать на аэростатах?