На мне потертый с проплешинами халат колдуна. Вынужденная мера, а не продуманный ход. Я надеюсь колдун понимает, что это не попытка оставить мой запах на его территории. Вся моя одежда – рванье. Отстирай от него кровь и вытащи все битое стекло – ничего не останется. Одна обувь сохранила изначальные качества. А вот ее внешний вид оставляет желать лучшего.
Игольник лежит на табурете. Вычистила, подкрутила, подправила. Без ампул он бесполезен. У Жала смялась левая катушка. На производительность не повлияет, но, когда настанет момент подзарядки, возникнут проблемы. По возможности нужно искать замену, если на материке остались запчасти.
- Что произошло? – Наконец находит слова колдун.
Я рассказываю о перестрелке, об усыпляющем газе, о том, как в помутнении рассудка бросилась с ним (колдуном) с парапета, как оказалось на плывущей по воздуху машине (аэростате!), как незнакомец представился приятелем Вика (что за неколдунское имя?) и высадил нас на Башне Грез, вывел через Парящий мост, который совсем не парит (сломан?), поругался с домовладельцем (покровителем твоей территории?) и оставил здесь, а сам ушел. Ах да, передал, что ждет объяснений и что о его делишках прознали в кварталах.
Колдун стонет, прикрывая лицо руками. Потом замечает бинты на пальцах, перевязанный бок и стежки на предплечье.
- Святые механизмы!
С очередным стоном он встает и плетется к потемневшему от копоти зеркалу. Разглядывает штопанные раны на брюхе. Поминает несколько видов тварей с Изнанки. Внимательно разглядывает лицо. Трогает потухшие линии заражения. Хочет что-то наколдовать, но безвольно опускает руку.
- Я… Все плохо.
Пожимаю плечами. Мне сложно представить, как колдуну может стать еще хуже, чем было. Он уже колдун!
Молодой мужчина опускается на край кровати. Бездумно пялится в пространство. Разглядываю отметины стеклянной бури на его теле. Колдун пострадал меньше чем я. Плащ защитил его. Моя кожа в худшем состоянии. Вкрапления осколков тянутся по всему телу, напоминая блеск прежней брони. Неровные стежки опоясывают ногу в трех местах. Мне не впервой орудовать иглой и нитями, но, когда держишь в руках потенциально оружие, сложно применять его не по назначению.
Колдун ловит мой изучающий взгляд. Что-то осознает. Резко хватает скомканную простынь и оборачивает ее вокруг своей талии.
- Я тебя подправила, где смогла.
- Это ты, не Ульф? – тоскливо спрашивает он. - Ты меня раздела и перевязала?
Очевидно, что да. Еще более очевидно, что он меня в чем-то меня подозревает. Пытаюсь угадать.
- Все части твоего тела на месте. Ничего лишнего не откусила.
Он заливается румянцем.
- Спасибо. - Смущен? Чем? - И ты.. Ты все это время была здесь?
- Охраняла твою территорию, между прочим. – Скрещиваю руки на груди. Веду себя идеально-дружелюбно. Не потому, что являюсь его гостьей. Мне потребуется его участие в поисках и возвращении Древнего. Сендара-старший всегда уверял, что мирные способы решения проблем практичнее, чем агрессивные. До сих пор его слова не нашли подтверждения. - Чужой детеныш принес тебе сводки новостей. – Указываю на газету. О тебе ничего нет. Об Алеке тоже. Ничего о ночных событиях.
- Наверное, не успели пустить в печать. Акулы пера ни за что бы не пропустили труп у вышки «ЛинКорп».
- Какой труп?
- Алека. Он же выпал из окна, я правильно понял?
Я думала об этом. Древний уязвим в шкуре полукровки. Падай я с той высоты и меня бы ничего не спасло. Но у кимпуруш сила иного формата. Если его кости превратились в труху, а грудина всмятку – это еще не значит, что он мертв. Если тот, кого мистер К отправил за Древним не пустил Не-Розу пулю промеж глаз, есть все шансы, что монстр жив. В дерьмовом состоянии, с раскалывающейся головой и пробитыми органами, но жив.
- Я не упомянула, что монстр из бункера сожрал сущность Роза, влез в его шкуру и выбрался с острова вместе с нами? – Уточняю.
Дернувшийся глаз (тот, что здоровый) был мне ответом.
- Ну так слушай.