- Значит, надо кого-то о нем предупредить. Сообщить полиции, парламенту, совету, прессе! Пока он не отошел от транквилизатора, есть шанс его поймать.
- Что именно ты хочешь сообщить? Что руководитель многомиллионной корпорации хранил на личном секретном острове древнего монстра, которого ты переправил через Поворот в его главный штаб? А сам монстр принял обличие человека, хотя подобного до сих пор не проделывал никто? Думаешь мистер К подтвердит твои слова?
Колдун скрипит зубами, замирая у задернутой шторки.
- Ублюдок в жизни не признается.
- Мы должна найти Древнего.
Короткий смешок.
- Мы?
- Ты, - исправляю себя. – Ты его найдешь, а я верну на остров. Если успеем до того, как закончится транквилизатор…
- Это не мое дело! – возражает колдун. – Это проблема нынешнего директора – разбираться с грешками его корпорации.
- Он не сможет. Он не знает того, что знаем мы.
Колдун выдыхает воздух сквозь стиснутые зубы. Я почти вижу, как в его голове проносятся события прошлой ночи. Свист пуль, запах пороха и чеснока, потеки крови на полу и пустые глаза павших охранников. Мы вчера выжили. Они – нет. Но мы легко могли поменяться местами.
Я давлю ненужные чувства относительно Сендары-младшего. Что-то болезненное в том, что потомок моего человеческого покровителя пытался меня убить. И ладно бы за мою сущность! Он отправил меня уничтожить потому, что я… я не знаю, почему! Мистер К смотрел на меня как на что-то мерзкое, отвратительное, богопротивное. На что-то, что не должно ходить, дышать, существовать.
- Он нам не поверит, - колдун задумчиво теребит край простыни.
- Наш долго его остановить, - подталкиваю ему идею. Хотя долг, конечно, мой. Но именно действия колдуна привели к свободе Древнего. Его выбор вытащил монстра на материк. Если бы я не знала, что это абсолютно невозможно, решила бы, что эти двое действовали сообща. – Я предлагала избавиться от Роза с самого начала, но это ты внезапно вспомнил про совесть и свои принципы.
- Нет, - отрезает колдун. – Это проблема «ЛинКорпа». Ваша проблема! Я тут не при чем. Я на это не подписывался.
Он думает, что разговор исчерпан. А я демонстрирую листок с его стола, который изучала до того, как он очнулся.
- А на что ты подписывался? – Спрашиваю я.
Этот листок – документ. Из папки где целая вырезка газет и иных бумаг официального характера. Копия свидетельства о рождении Айджилабель Иолиты Лэмбри из Амбрана. Копия о рождении моего дяди и «моей матери». Справка о зачислении дяди Эрба в колледж. Справка об его отчислении. Документ о назначении дяди инженером в лётную школу. Вырезка с фотографией молодого дяди Эрба с его сестрой и Леонелом Сендара. Несколько статей о несчастном случае и возмущении общественности. Вырезка восьмимесячной давности из «Стальных механизмов Астары». В ней интервью покойного директора, в котором он рассказывает о секретном событии, что полностью изменит политику компании и направит ее по новому курсу. Отдельно помечены копии свидетельств о рождении и смерти всех детей «моей матери». Пометка на полях: «почему выжила только один ребенок?» Приписка: «сильная кровь? другой отец?».
- Для чего тебя наняли? – спрашиваю я, улавливая незнакомые звуки. За дверью, дальше по коридору, кто-то поднимается по лестнице. – Что все это значит?
- Это не то что ты думаешь. Я могу все объяснить. - Он нервно сдвигает кончиком мизинца край шторки. Выглядывает на улицу. – А который сейчас час?
- Хватит увиливать! Говори правду.
- Ох, нет же! Погоди.
Колдун бросается к хронометру на диване. За дверью скрипят половицы. Я вскакиваю с места прежде, чем входная дверь распахивается, являя на пороге человека. Женскую особь. А именно, хрупкую девушку с корзинкой в руках. Ее острый взгляд тут же выхватывает расстеленную кровать, обернутого в простыни колдуна и меня.
- Вик? – притворно-ласково зовет она.
- Это не то что ты думаешь. – Эхом звучит он. - Я могу все объяснить.
Я начинаю в этом сильно сомневаться.
Глава 15.
Глава 15
Они пробуют долго.
Айджилабель была бы в восторге от яств, что приносит Главный. Ей редко удавалось сэкономить, чтобы купить на рынке приличный (хоть какой-нибудь) кусок мяса. Ту дрянь, которой кормили в ночлежках и на фабрике, едва можно назвать едой. Девушка не могла позволить себе сладости, но любила слушать как о них рассуждает соседка по комнате. Мэри когда-то работала судомойкой при богатой семье. Чего она там навидалась!