Поднимаю девушку с земли. Кое как усаживаю ее на колени. Ее голова запрокинута. Она вне сознания.
- Дыши, - приказываю я, утыкая ее нос в изгиб своей шеи. Только так. Не скармливать же ей собственные волосы. И отрывать кусок своей плоти и засовывать ей в глотку не вариант. – Дыши.
Девушка дергается руках, будто просыпаясь от кошмара.
И только я собираюсь поблагодарить Хозяина, в глаза ударяет свет фонаря.
- Ни с места! Полиция Астары.
Глава 18.
«Дядя Эрб» подолгу на нее смотрит. То и дело открывает рот, будто хочет что-то сказать, но остается нем. Вздыхает. Уходит. Возвращается. Он не находит себе место. Переживает. Боится. Айла все читает по его движениям. Тонкости чужого поведения даются ей все легче. Но чем она встревожила тех, кто делит с ней территорию, остается для нее тайной за алхимическими символами.
Главный не появляется долго. Точнее, он не навещает ее. Он приходит в бункер. Она чувствует его запах, слышит его шаги. Но к ней старая особь больше не заходит. Нет никаких тестов, нет вопросов. Обычно ее сильно утомляли разборы карточек, но теперь она начинает скучать. Ей казалось она почти поняла смысл заковыристых вопросов.
Незавершенность напрягает. Заставляет чувствовать неполноценность. Будто надоедливые пикси, что не перестают щебетать. Для Айлы это неприемлемо.
Когда в очередной раз Главный возвращается, когда проходит мимо комнаты ее заточения не замедляя шаг, Айла действует. В Хрустальной башне есть система вентиляций. Люди не обращают на нее внимание, но Айла-Тварь знает их все. Она изучала их с той стороны. Она знает их с этой. Движение воздушных потоков неизменно. Конечно, человеческим особям не уловить звуков, доносящихся из вентиляции. Для них это неразборчивое гудение. Но Айла слышит все.
Когда больная особь покидает свой пост, Айла забирается на ящик, встает на цыпочки, двигает заслонку. Пальцы слушаются плохо - мелкая моторика нарушена. Она прижимается к проему. Прикрывает глаза. Слушает.
***
Здание, в которое нас привозят, стоит в окружении более высоких строений. Центр правого Крыла отличался изгибающимися высотками. Полицейский участок среди них выглядит коренастым уродцем. Старое, массивное, облезлое, словно бедный родственник на знатном приеме.
- Человек, - свет фонаря бьет в глаза. Решетка со скрипом захлопывается перед лицом. Дежурная щелкает замком. Ключ водружается на толстенное кольцо связки. – Что натворила?
Плечо болит, живот свело. Свежая повязка холодит кожу. Чужой запах на моей одежде заставляет чесаться. Он будто кислота – ни смыть, ни отодрать.
- Взяли на морском складе. – Отвечает человек, снимая стальной шлем с гербом полицейского Астары. Его форма довольно потрепана, но сидит хорошо. – Вместе с обдолбышем.
Женщина-дежурный цокает языком.
- Такая молодая, ты посмотри. И ведь красивая, здоровая, нет же, потянуло туда, где приличные девушки не ходят.
- Да кто ж сказал, что приличная. – Растекается тот кривой улыбкой, обнажая кривые зубы.
Женщина пропускает его реплику. Чуть заметное движение на лице показывает, что для нее это привычное дело.
- А кровь откуда?
- Обдолбыш куснул.
- Ай-я-яй. Ну ничего. Рана неглубокая. Обработала как надо.
Женщина убирает лекарские (медицинские?) инструменты в коробку первой помощи. Чуть мешкается, когда дело доходит до загнутой иглы. Закончив работу, она уходит за свой стол, покачивая бедрами будто шлюпка на волнах.
Сотрудник прислоняется к стене. Наше общение не задалось как-то с самого начала. Где-то между вопросом о документах и предположением (утверждением!), чем я зарабатываю на жизнь.
- Ну, что там у вас, офицер? – к нам подплывает еще один сотрудник полиции. Пышные усы - первая заметная деталь, бросающаяся в глаза. Более грузная особь. Живот выпирает из-под пояса, темные круги под глазами, желтоватые пятна на лице и отдышка чем-то напоминают дядю Эрба. Запах дешевых сигарет и пот только усиливают это.
- Она. - Человек (офицер) указывает на меня.