Сначала Айла ищет подходящие ассоциации. Ее пронзает пугающие откровение: она преступно мало знает и о своем роде, и о своей деятельности. У нее был только Хозяин, руины башни и заключенные.
- Страж, - говорит она, дрожащим голосом. – Надзиратель.
По смыслу ближе всего.
- Что вы сторожите? – Главный выдыхает. - Над кем надзираете?
Айла замечает капельки пота на его висках. Прежде чем ответить, она тщательно подбирает слова. Но их все равно не хватает. Все что она знает, не может описать то, что просит ее сказать главный. Мину текут. Главный терпеливо ждет. Наконец она делает выбор.
- Кошмары. Я сторожу живые кошмары.
***
Колдуна в парамобиле нет. А вот Алхимик там. И двое его сопровождающих. Узнаю Рыжего в белой рубашке и Руфа – громилу, утащившего в прошлый раз Мариль.
Мистер Дарис задумчиво провожает взглядом откинутую дверь.
- Человек, да? – риторический вопрос, который притормаживает мою злость.
- Петли ржавые. – Будто бы оправдываюсь. На самом деле, мне чуть-чуть стыдно. Вспоминаются разговоры с дядей. Он учил ценить чужое имущество.
Руф выскакивает с другой стороны. Теневой делец доков остается в парамобиле. Рыжий ждет сигнала. Встаю так, чтобы следить за всеми ними разом. Мужчина складывает ладони у подбородка, складывая кончики пальцев друг с другом.
- Чем обязан, рейт-маршал?
- У вас кое-что мое.
Он демонстрирует искреннее удивление.
- Разве?
- Ага. Колдун. Рост под метр девяносто. Сетка шрамов на лице. Поврежденный глаз. Безалаберный, бестолковый и сплошная морока. Так себе собеседник. Но он мой Проводник.
- Больше нет. – Он кивает водителю. – Поторопи адвокатшу. Эта история начинает меня утомлять.
Меня игнорируют.
- Вы нарушили договор.
- С вами мы ни о чем не договаривались. Убирайтесь восвояси, рейт-маршал. Начнете путаться под ногами, и я не посмотрю на то, кто вы или что вы. Вы на моей территории, глупая вы девица!
Руф облокачивается на капот. Скрещивает на груди мощные руки и кивает. Мол, освободи дорогу.
- Отпустите колдуна и отстаньте от его невесты. – Как-то жалко требую я. Алхимик это слышит. С показной ленцой он откидывается на спинку диванчика, спрашивает:
- Иначе что?
Вдох-выдох.
Спокойно, Айла. Ты не на Изнанке.
- Иначе я сама его заберу. И вам это обойдется дороже, чем сломанная дверь.
- Ну-ну. – По-отечески журит меня мужчина. От этой интонации сжимаю челюсти до скрипа. Только один человек имеет право так со мной говорить. И его кости уже несколько лет шлифует земля. - Не бросайтесь словами, о которых пожалеете.
- Я не привычна к беспочвенным обещаниям.
- Вас вырастили в искусственных условиях, будто розу в оранжереи. Вы не знаете ни жизни, ни улиц, ни их порядков. У вас был шанс не тратить мое время зря и позволить геннику себя загрызть. Поэтому я не думаю…
- Мне плевать, что вы думаете! – срываюсь. Да сколько ж можно? Глухая злость, копившаяся весь день, находит выход. – Я устала говорить с вами (и не только с вами) так, будто я вас действительно уважаю. Или будто мне есть дело до ваших чувств или гордости, или чего там еще вы себе придумали. Вы все только мешаетесь. Почему вы все пытаетесь стать моей гребанной проблемой?!
Ногти врезаются в ладони. Пока еще ногти. Едва сдерживаюсь чтобы не накинуться на железяку на колесах. Когти так и чешутся вырваться наружу и разодрать тут все на ленточки. С такими людьми я озверею раньше Древнего.
Кажется, Алхимик очень солидарен со мной в чувствах.
- Вы не смеете так со мной говорить! – моя собственная злоба отражается в его глазах. Он чуть привстает, но не доводя движение до конца, плюхается обратно. Хватается за виски и тихо говорит. – Хорошо.
Но это ни согласие со мной, это указание Руфу и Рыжему.
Рыжий спрыгивает на землю, минуя ступеньку.
Понеслась.
Первое движение выходит ленивым. Рыжий не видел меня в деле, и, к счастью, не спешит доставать револьвер. Как мужчина - он все еще сильнее, но как человек, проигрывает почти сразу. Ухожу от замаха. Локоть в подбородок – мой ответ. Он делает еще одну попытку. Когда проваливается и она, в мужчине вскипает злость. Смешок товарища только усиливает это чувство.