- Кажется и для людей она не особо опасна.
- Если бы мне нужно было оружие, которое убивает, я бы носила с собой что-то повесомей.
Он понимает. А следом понимает кое-что другое: я ловлю его эмоции и реакции, не видя выражения лица под капюшоном. В этом не было ничего странного, знай мы друг друга давно или будь любовниками. Но я вижу его первый раз в жизни, а он намеренно скрывает свои реакции от распознавания.
- Вы «читаете» меня.
Это не удивление. Это угроза.
Он останавливается. Я вновь тянусь к шее.
Если я постоянно буду царапать рану, она нормально не заживет. Но как же неудобно!
- Вы генник Сендары? – Капюшон перехватывает мою руку, намереваясь другой содрать перепачканную повязку. Со стороны это выглядит так, будто меховой ублюдок стягивает с меня блузку.
Мне не хочется ввязываться с ним в потасовку. Еще больше нет желания позволять ему копошится в моих потрохах. К тому же, от моей одежды и так остались одни обноски.
- Что за дела? – сопротивляюсь вяло, чтобы не травмировать ни себя, ни его. – Вот так выглядит ваше обещание защиты?
- Другим я вас в обиду не дам.
Ага, о себе речь не идет.
Капюшон не просто один из кимпуруш. Могу поклясться, он из первой линии. Не просто так же скрывает себя за ворохом ткани. Наверняка под ней гладкая и блестящая, будто золотой слиток кожа. А значит, с ним нельзя играться как с человеком из подворотни. Нельзя позволить причинять себе вред и делать что вздумается.
Его пальцы на моей ране. Срывают бинты. Он медлит лишь для того чтобы стащить зубами перчатку со своей руки. Когда его пальцы замирают над укусом, меня будто прошибает током. Сначала я принимаю это за столкновение наших сущностей, пока не замечаю, что с Капюшоном происходит то же самое.
Это не его энергия. Это пришло со стороны.
А следом за выбросом необработанной потусторонней силы (знакомой, мать ее, силы!), тишину ухоженного дворика прорезают вопли. Низкие, бессловесные, исполненные дикого страха. Не знаю откуда, но я сразу понимаю, что доносятся они из церемониального зала, где проходит отбор невест.
Горячие пальцы, сжимающие мою рану, неохотно отступают назад.
- Оставайтесь здесь, - рявкает Капюшон. – Не пытайтесь покинуть ном.
Не успеваю ответить. Он бросается к двери, спрятанной среди гладко отполированных колон. Его движения смазанные, нечеткие, маслянисто-тягучие. Зрительный нерв не сразу реагирует на изменения. Одну долгую секунду я наслаждаюсь невозможностью видеть четкие перемещения кимпуруши. На вторую секунду иллюзия пропадает.
Я в самом деле собираюсь переждать заваруху здесь? Нет, вовсе нет. Пусть закрытые пространства мне не на руку, ждать здесь не имеет смысла.
Врываюсь в здание вслед за Капюшоном. Намеренно остаюсь на уровне скорости человека. Для иного - рано. Меня не останавливают. Все, кто был занят охраной, переместились внутрь. Возгласы, крики, визг переполняют вылизанные до блеска коридоры. По мраморном полу из черных и белых плит несутся кимпуруши. Те, что послабее. Их инстинкты жертвы развиты настолько хорошо, что лишний импульс для побега им не нужен. Хуже тем, кто причисляет себя к хищникам. Эти могут решиться на схватку с превосходящей силой.
Ориентироваться не просто трудно, невозможно! Генники и полукровки мельтешат перед глазами. Если бы не звенящий страх, они уже перегрызли друг дружку, и меня заодно. Волна относит меня в сторону.
Цепляюсь в стену. Проходит совсем немного времени и зал со стрельчатым сводом пустеет. Двигаюсь дальше. Красивые помещения с фонтанами, колоннами, лепным декором сменяются оно за другим. Я будто снова в лабиринте бункера, только здесь больше мягкого света, открытого пространства и гудящей энергии безнадежности.
- Эй ты! – окликает меня кто-то. – Подсоби.
Около огромных створчатых дверей обнаруживается мужчина с короткой стрижкой. На лбу скопились капли пота, а глаза блестят в лихорадке.
- Навались! – командует он мне. – Они там чем-то приперли.