Не могу понять, что произошло, но чутье подсказывает, что за дверью долгожданный зал. Недолго думая, подчиняюсь. Наши намерения совпадают, значит временное объединение пойдет на пользу.
Мы давим на странное колесо-штурвал, работающее подобно рычагу. Над головой звенят цепи, скрипят петли, двери гудят от натуги.
- Еще раз. Перенеси вес на другую ногу.
- Что там произошло?
- Чиат’ра вошла в другую форму и напала на по-настоящему.
- По-настоящему?
- Обычно же они как, - кряхтит кимпуруши от натуги, - царапнут и все. Показала заинтересованность и в сторонку. Остальные все сразу понимают и не претендуют. А она подождет-подождет, да вернется залечить. И все, завершено. А тут, нет. Обернулась, да набросилась. Горло вырвала, никто глазом моргнуть не успел. Твердь его знает, чем ее обидел. Остальные чиат’ра вслед за ней взбесились.
- И зачем же вы туда рветесь?
- Как - зачем? – его глаза замирают на мне, щурятся в подозрении. – Вы, собственно, кто?
Дверь поддается. С той стороны раздается треск, вслед за ним – яростный нечленораздельный крик. В нос ударяет запах чужой крови. Не той, что уже пролилась, а новой. Вторая волна темной энергии Изнанки хлесткой пощечиной отбрасывает меня назад. Каждое нервное окончание будто протыкает насквозь и взрывается болью, парализуя дыхание.
Глаза у кимпуруши, что падает рядом, стекленеют. Кожа отзывается вибрацией от его глухого рычания.
- Нет, – хриплю я.
Я слышу, как ускоряется его пульс. Он не слышит. Он один в один, что чиат’ра с доков. Его сердце заходится в безумной тахикардии, а в кровь впрыскивается адреналин. Сознание короткостриженого плавится под натиском чужой силы.
- Я не враг.
Сердце устремляется в горло. Мужчина шагает вперед – едва заметным движением, но оказывается на расстоянии вытянутой руки.
- Не делайте этого. Боритесь.
Какое-то мгновение он сопротивляется. Вцепляется руками в собственные предплечья – кожа белеет под его пальцами, а после наливается кровью. Коротко обрезанные ногти трансформируются в короткие лезвия когтей. Мышцы набухают. Кожа даже не трещит, она расползается будто по швам.
Он борется. Он проигрывает
За секунду до того, как это происходит, я знаю, что сейчас он на меня бросится. Размахиваюсь и влепляю со всей дури пощечину.
Иногда боль помогает взять себя в руки.
Кимпуруши врезается в стену, будто его вмазало в нее тараном. Где-то за остекленевшими глазами вновь загорается огонек сознания.
- Что? – хрипит он невнятно. Дрожащей рукой дотрагивается до челюсти.
О, там будет вовсе не синяк.
Разминаю руку. Разминаю шею. Делаю глубокий вдох. Причин откладывать встречу больше нет. Сгребаю вокруг себя всю доступную энергию и захожу в церемониальный зал.
Глава 24
Глава 24
Сперва я вижу только расплывающийся багрянец цветов.
Сознание выхватывает картину кусками. Человеческая часть крепко держит желаемое восприятие, не позволяя собрать все воедино. Я вижу лишь разбросанные будто лепестки роз тела и красную кашицу. Кровь слишком яркая. В бункере, в башне Сендары, в подворотне она казалась иной, приглушенной. И ее не было так много.
Мое тело и разум вступают в борьбу. Увидеть целостное изображение заставляю себя силой. Меня не должны пугать ошметки тел. И не должны вводить в возбужденное состояние.
Запах крови смешивается с медью и жженым сахаром. Меня подташнивает от собственного восприятия. Притупляю обоняние до человеческого. Могла бы, отключила совсем.
Уверена, что слышу стоны. Кто-то мог выжить.
Произошедшее в церемониальном зале случилось очень быстро. Сначала сходит с ума один кимпуруши, накидывается на другого. Первая кровь брызгами красит воздух. На ином плане, не доступном людям, но впивающимся наждачной в черепную коробку бывших скитальцев Изнанки, происходит мощнейший взрыв. Дальше безумие распространяется на остальных подобно чуме. Те, кто сидят около прохода, успевают выбраться (их выводят?). Смельчаки (охрана?) блокируют вход, чтобы не допустить распространения. Номарха уводят через тайный проход за троном.