А потом я увидел его. Он был немного потрепанный и тощий – да и вообще, если честно, выглядел не так хорошо, как я. Но он совершенно точно был гориллой.
В следующий миг он так же неожиданно исчез, а его место занял сначала какой-то белесый лохматый зверь (это был, как я узнал позже, белый медведь), а за ним – жирное морское животное, ламантин, потом появилось еще одно существо, и еще, и еще…
Весь вечер я провел в раздумьях об этой случайно увиденной мною горилле. Где он живет? Придет ли навестить меня? Если где-то есть он, то, значит, может быть, где-то есть и она?
Или же на всем белом свете есть только две гориллы, и каждая заперта в свой ящик?
стелла
Стелла уверяет меня, что однажды я обязательно встречу другую живую гориллу, и я верю – ведь она даже старше меня, ее глаза блестят, как черные звезды, и вообще она знает больше, чем мне когда-либо доведется узнать.
Рядом со Стеллой я кажусь небольшим камнем, а Боб – песчинкой.
Каждый вечер, когда магазины закрываются и луна омывает мир своим млечным светом, мы со Стеллой беседуем.
Общего у нас не так уж и много, но при этом вполне достаточно. Мы оба большие и одинокие, оба любим изюм в глазури.
Иногда Стелла рассказывает о своем детстве, что прошло под окутанными туманом балдахинами из листвы и было наполнено хлопотливыми песнями бегущей воды. В отличие от меня она помнит свое прошлое в мельчайших подробностях.
Стелла очень любит луну с ее безмятежной улыбкой. А я люблю ощущение солнечного тепла у себя на животе.
«Живот у тебя будь здоров, друг мой», – говорит Стелла, а я отзываюсь: «Спасибо, у тебя тоже ничего».
Мы разговариваем, но не слишком много. Слоны, как и гориллы, не любят тратить слова попусту.
В свое время Стелла выступала в большом знаменитом цирке, и она до сих пор исполняет во время нашего представления некоторые из своих старых трюков. Один из них такой: Стелла поднимается на задние ноги, а Сникерс в это время подпрыгивает у нее на голове.
Непросто стоять на двух ногах тому, кто весит больше сорока человек.
Если ты цирковой слон и послушно встаешь на задние ноги, пока у тебя на лбу подпрыгивает собачонка, ты получаешь вкусную награду. А если не встаешь, в дело идет коготь-палка.
Шкура у слона толстая, как кора древнего дерева, но коготь-палка способна легко проколоть ее, словно молодой листочек.
Однажды Стелла видела, как дрессировщик ударил коготь-палкой взрослого самца слона – быка, как их называют. Слон-бык – это все равно что силвербэк среди горилл: благородный, сдержанный, такой же хладнокровный, как кобра. Когда коготь-палка вонзилась в тело этого быка, он одним взмахом бивня подбросил дрессировщика высоко в воздух.
Стелла говорит, что человек в полете выглядел как уродливая птица. Больше она этого слона-быка никогда не видела.
стеллин хобот
Хобот Стеллы – настоящее чудо. Она способна с изящнейшей точностью поднять один-единственный орешек арахиса, пощекотать пробегающую мимо мышку или похлопать по плечу задремавшего смотрителя.
Ее хобот удивителен, но и он не в состоянии отпереть щеколду на дверях ее давно уже нуждающегося в ремонте жилища.
Ее ноги окольцованы старыми шрамами от цепей, которые Стелла носила в юности – «мои браслеты», как она их называет. Когда Стелла работала в знаменитом цирке, она балансировала на тумбе, это был один из самых сложных ее трюков. Однажды она не удержалась и упала, повредив ногу. Стелла охромела и перестала поспевать за другими слонами – тогда-то цирк и продал ее Маку.
Больная нога так до конца и не выздоровела. Стелла хромает при ходьбе, а иногда, если Стелла долго простоит на одном месте, нога воспаляется. Прошлой зимой она распухла настолько, что увеличилась в два раза. У Стеллы началась лихорадка, и она пять дней не вставала с холодного сырого пола своих владений.
Это были очень долгие пять дней.
Я и сейчас не уверен, что она оправилась до конца. Впрочем, Стелла никогда не жалуется, так что наверняка не скажешь.
Здесь, в торговом центре, нет нужды держать слона на железных цепях. Привязали грубой веревкой к вбитому в пол болту – и хватит.
«Они думают, что я слишком стара для того, чтобы доставить им неприятности, – говорит Стелла. – Преклонный возраст, – добавляет она, – это прекрасная маскировка».
план
Уже два дня нет ни одного посетителя. Мак ходит в плохом настроении. Он говорит, что мы терпим здоровенные убытки. Говорит еще, что продаст всех нас.
Когда Тельма, желто-голубая самка попугая ара, в третий раз за 10 минут выкрикивает «Поцелуй меня, хозяин!», Мак швыряет в нее банку с газировкой. Крылья Тельмы подрезаны, чтобы не улетела, но скакать она очень даже может. Попугаиха отпрыгивает в сторону как раз вовремя и с пронзительным присвистом кричит: «Подставляй губки!»