— Это лишь предположение. Я не могу ничего утверждать, пока он не будет обследован.
— Кем? Если ты и другие слишком измучены холодом Ардана.
— Я взяла на себя смелость и пригласила целительниц, — быстро произнесла Галия. — Не смотри так на меня, Итан. Да, я знаю, что должна была сначала посоветоваться с тобой, вы не любите чужаков. Но сейчас не время привередничать. Я не могла представить, что холод проявится за границей Ардана. На землях Иллиума.
Он понимал её, но Галия права, сначала надо было посоветоваться.
— И что?
Ободрённая девушка быстро ответила:
— Здесь в окрестностях замка князя есть три целительницы. Все они отозвались на призыв и скоро прибудут… Если ты позволишь…
— Князь знает? — перебил её Итан.
— Нет.
— И не должен знать. Не стоит пока нервировать, особенно сегодня в день свадьбы. Единственную дочь замуж отдают.
Галия внезапно отвернулась, поправляя воротник тёмного платья, пробормотав:
— Да… единственную дочь. Что будем делать? Его же нельзя оставлять.
— Для начала надо успокоиться. Никакой паники. Всё можно исправить. Мы не доведём до крайности. Попробуй достучаться до Блейна. С тобой он другой, — задумчиво произнёс Итан, потирая переносицу. — Дождитесь других целительниц. Я даю разрешение на то, чтобы они его осмотрели.
— Спасибо, — благодарно улыбнулась девушка.
— А мне с Джилией и Калебом надо будет посетить свадьбу. Феб останется с тобой. Не стоит волновать высокое семейство.
Галия кивнула, вновь поднимая на него полные затаённого страха чёрные глаза:
— Ты думаешь у нас получится?
— Уверен, — отозвался ликан и повернулся к окну.
Сквозь шум дождя послышался тихий звон колокола.
— Пора собираться. Торжество вот-вот начнётся.
Глава седьмая
Мой наряд был красивым и страшно неудобным. Он состоял из трёх частей. Сначала была нижняя юбка из тёмно-синей ткани, край которой виднелся из-под длинной голубой туники, цвет которой плавно переходил от тёмного к светлому, белея на груди. Поверх белый кафтан из бархатной ткани с толстым кантом и широкими рукавами, украшенный вышивкой из серебряных нитей.
Белый и голубой — родовые цвета Иллиума.
Длинные волосы распущены и причёсаны до блеска, гладкими волнами падая на плечи. На висках тонкие косички, собранные на затылке. А на голове свадебный венок из драгоценных камней.
Тонкие пальцы унизаны дорогими перстнями, на груди тяжелое ожерелье, словно ошейник стянувшее шею. Мочки ушей ныли от тяжелых серёг, которые были такими длинными, что почти касались плеч.
Служанка подвела мои глаза чёрными красками, затенила веки тёмно-синими порошками, губы украсила алой помадой. Она даже кожу мою немного отбелила.
Из высокого в пол зеркала на меня смотрела молодая княжна. Красивая, гордая и такая чужая.
Осторожно ступая в неудобных башмачках, расшитых стеклянными бусинами, я подошла к нему, касаясь подушечками пальцев гладкой прохладной поверхности.
— Какая вы красивая, лэра, — щебетала Ану, молодая служанка, кружась вокруг меня. То и дело замирая для того, чтобы поправить ткань платья, положить на место выбившуюся из прически прядь волос. — Нарядная. Настоящая княжна.
Я кивнула, продолжая вглядываться в собственное отражение, пытаясь найти в глубине хоть какие-то эмоции на это неожиданное преображение. Ведь именно такой я должна была родиться. Но ничего кроме неловкости не находила.
Наряд был не только неудобным, но еще и очень жарким. По спине уже тонкой струйкой бежал пот, усиливая и без того неприятные ощущения.
Не чувствовала я себя княжной. Даже сейчас. Большую часть своей жизни я прожила в монастыре, где царили совсем иные порядки и законы.
— Дай мне воды, — попросила я, отворачиваясь от зеркала.
Девушка тут же бросилась исполнять, через пару секунд протягивая мне стакан с прозрачной жидкостью.
Я сделала два глотка и вернула ей, тут же направляясь к окну.
Над княжеским двором вновь пронёсся звон колокола.
— Уже пора выходить, — заметила Ану, замерев у меня за спиной.
— Я слышу, — отозвалась я и внезапно нахмурилась, хватаясь за подоконник и вглядываясь в невысокую фигурку пожилой женщины, которая, несмотря на свой весьма почтенный возраст и мелкий противный дождик, двигалась весьма проворно.
На ней был тёмно-серый плащ с капюшоном, скрывающим черты лица. Но это было не нужно. Я сразу узнала её по движениям, по тому, как она опиралась на старую изогнутую клюку.