Девушка не стала одной из них, она ушла раньше. Видимо поэтому так досадно рычало это существо.
В сердце кольнула нотка облегчения. Как горько и тошно не было, он был рад, что она ушла, показав тьме напоследок средний палец.
Она ушла достойно. Даже больше - она осталась собой. Не бросила умирать товарища по несчастью, хотя даже не знала его имени, кем он был, и кто он есть. Просто отдала свою жизнь.
Таких людей клерк не встречал раньше и вряд ли встретит потом. Среди его друзей их не было. Он всегда это понимал, а теперь осознал полностью. Те, кто его окружал, да и он сам, были скорее всего стаей волков, державшихся вместе только пока не пришлось делить добычу.
Ноги несли вперед, не обращая внимания на то, как бились стекла, мелькали вспышки в квартирах, разносились крики матерей, вступающих в последнюю схватку за свое чадо. В сознании застыл образ этой безымянной девушки, ее угасающий, но сильный взгляд.
На горизонте еще виднелась красная полоса заката, когда Луна практически полным диском стала освещать фасады домов умирающего города. Здесь ему в глаза бросилось то, что отвлекло от мыслей о шатенке. Он увидел, как на стену дома, что оказался слева, выползает какое-то существо. Оно выбралось из разбитого окна на третьем этаже. Айзек пришел в ужас настолько, что не мог оторвать глаз, и даже не заметил, как перед ним сверху рухнул мужчина с оружием в руках. Бедолага выпрыгнул из окна пятого этажа, не в силах справиться со своим страхом.
Беглец задел труп ногами и полетел кувырком, распластался и ободрал и без того израненные руки. Приподнявшись на четвереньки, он только краем глаза заметил, что этот человек не обращен и что ружье, отскочив от асфальта, лежало в трех метрах от тела. Внимание снова переключилось на ту тварь, зависшую на стене как паук, только с четырьмя ногами.
Это была девочка лет шести в светлом спальном сарафанчике. Длинные черные волосы свисали вниз, как в японских фильмах ужасов. Тьма клубилась в ее глазах, и это существо поползло по стене, нарушая все законы физики. Она как муравей, настолько быстро перебирала ногами и руками, что в одно мгновение оказалась у другого окна метрах в четырех. Этот монстр уже был отнюдь не той малышкой, которая, возможно, еще вчера примеряла бантики и школьную форму перед своей первой линейкой. И Айзек никогда не приходилось видеть маленьких девочек, яростно разбивающих головой и руками пакеты пластиковых окон. Она была воплощением ужаса в самом мерзком его проявлении.
Девчонка впрыгнула внутрь квартиры, оставив часть своей разорванной блузки свисать на остатках стекол. Для кого-то там все закончилось...
Едва Айзек поднялся и рванул вперед к своему дому, как острая боль сковала его лодыжку. Видимо он ее повредил при падении или споткнувшись о труп мужчины, выпавшего из окна. С каждым шагом боль острым лезвием проводила по сухожилию между голенью и стопой. Просто небольшой вывих. Вывих, возможно, ценою в жизнь.
Хромая, он продолжал бежать. Оставалось около тридцати метров. Теперь клерк почувствовал, какими важными они могут быть для спортсменов, бегущих марафоны. Все решалось на финише, на этом бесконечно малом, по сравнению с дистанцией, участке. Бесконечно малом, но бесконечно важном.
«Ключи! Где ключи?» - стукнуло в голову. Он напрочь забыв, в какой карман машинально кинул связку. Как оказалось, любая мелочь может иметь огромное значение для жизни. Даже расположение кармана.
Иногда случалось так, что Айзек забывал их на работе. Такое периодически бывает у всех, и от одной этой мысли у него выступил холодный пот на спине. Ныряя руками в карманах, дрожащими пальцами нащупал связку, достал и начал искать чип от домофона. Нашел.
Он уже стоял у двери своего подъезда, когда увидел, как из окна, в которое впрыгнула малышка в пижаме, выползают трое «пауков». Та девчонка и еще двое – мальчик лет четырех и его девятилетняя сестра. Айзек бросил взгляд ей в «глаза». Туман вздрогнул. Они его заметили, и вся троица поползла к нему, перепрыгивая через разбитые окна. Они видели цель, жаждали ее. Охотники, загоняющие добычу.