— Пожалуйста, скажи, что в саду особняка на Вишневой улице растет вишня! — рассмеявшись, попросила я.
Он улыбнулся в ответ и весело отметил:
— У меня целый вишневый сад, Рейвен.
— Неужели ты сам варишь варенье? — поддразнила я, улыбаясь появившейся в голове картине. Эрриан в розовом фартуке и с ложкой, помешивающий варенье… Красота!
Он фыркнул, словно прочел мои мысли.
— Нет, увы. Я не люблю варенье, — качнул головой Эрриан. Его дом остался позади, а мы медленно ехали дальше. — Иногда я собираю немного вишни и замораживаю. Зимой ем или прошу кухарку добавить в пирог.
— А мне нравится вишневое варенье, — призналась я. Да уж, даже жаль, что у него нет варенья, я бы попросила у него пару банок.
— В конце лета можем вместе собрать вишню и приготовить тебе варенья, — предложил Эрриан.
Я натянуто улыбнулась. Конец следующего лета почти через десять месяцев, и я не уверена, что тогда будет. Планировать совместное времяпровождение на это время — значит, быть уверенным в продолжении наших странных отношений. Однако я все еще надеялась, что после окончания сделки мы будем только работать над исследованием, а после вообще сведем отношения к минимуму.
— Я показала тебе, где мой дом, потому что хочу пригласить тебя завтра ко мне.
Одно дело — ресторан, общественные парки и открытая местность, но его дом, где мы останемся наедине… Что, если Эрриан попытается зайти дальше, чем я готова? Оказаться в его постели я не хочу.
По крайней мере, таким образом.
— Ты запланировал что-то определенное? — осторожно поинтересовалась я.
Мы свернули на длинную улицу. Все, теперь по прямой, и мы окажемся около Светлой Академии. Там меня ждет экипаж.
— Сначала я хотел приготовить для тебя ужин, — начал Эрриан и лукаво прищурился: — но потом подумал, что будет гораздо лучше, если мы сделаем его вместе. Без магии, своими руками. Так мы весело проведем время вместе, да к тому же вкусно поужинаем.
— Вкусно? Ты уверен в своих способностях? — усмехнулась я.
— В своих — уверен. А вот в твоих сомневаюсь.
После его слов я расслабилась. Что ж, ужин наедине я переживу. Правда, не стоит рисковать и пить вино, лучше что-нибудь безалкогольное.
— У меня сохранился редкий сорт чая, который производят только в Салеме. Я принесу его завтра, угощу тебя.
— Что ж, буду только рад.
Я встретилась с ним взглядом и отчего-то смутилась. Щеки предательски покраснели, и я неловко отвела глаза.
— Во сколько мне приходить? — быстро проговорила я, стараясь вернуть себе самообладание.
В глазах Эрриана мелькнула насмешка, но он никак не высказал этого. Лишь в уголках губ мелькнула легкая улыбка.
Очень скоро мы оказались около Светлой академии. Эрриан галантно поцеловал руку, убедился, что я села в экипаж, и повел лошадей в конюшню. До последнего я провожала взглядом его фигуру.
Едва экипаж повернул за угол, скрывая от меня Светлую академию, я попросила кучеру остановиться и, заплатив всю сумму, пошла пешком. До Темной академии двадцать минут ходьбы пешком по освещенным улицам, бояться нечего.
Вдохнув свежий воздух, я улыбнулась и медленно брела вперед, хрустя снегом. Теплый плащ с меховой оторочкой не пропускал холод, но нос и щеки щипал легкий морозец.
Снег негромко хрустел под ногами, и это был единственный звук, тревожащий тишину ночи. Время приближалось к полуночи, и все центральной части города казалось, словно весь мир спал. Это на окраинах, в насквозь пропахших элем тавернах, кипела жизнь — темная, порочная и опасная. Таких мест я старалась избегать: там запросто могло случиться что-то, от чего меня не защитила бы даже моя магия. В дешевых тавернах жизнь была другой: горькой, с ненавистью к себе и к окружающему миру.
Я думала, как свести наше с Себастьяном общение к минимуму, и на ум не приходило ничего путного. Грубости он игнорирует, честную просьбу перестать ухаживать — тоже.
Было бы нечестно не признаться хотя бы самой себе, что, несмотря на разумное понимание невозможности наших отношений, мне нравился Себастьян. Не так, как в прошлом: тогда первая глупая влюбленность смешалась с ранее не испробованным вожделением.
В этот раз все совершенно по-другому. Он не скрывал своего романтического интереса ко мне, но не делал поспешных шагов. Себастьян узнавал меня, интересовался моей жизнью. Четырнадцать лет назад он ухаживал за красивой мордашкой, сейчас же пытался узнать личность внутри тела. Он искренне интересовался моими вкусами в искусствах, моей работой и прочим. Это льстило — главным образом потому, что именно так я и представляла идеальные отношения. Представляла уже после Салема, когда мой бывший любовник предлагал перевести отношения на более высокий уровень. Но я не видела в нем интереса к себе.