Повернувшись к Нику (я наконец вспомнила его имя), я посмотрела на окровавленный платок и хмуро поинтересовалась:
— Полагаю, ты занял первое место?
Церемонию вручения наград немного задержали, и мы ждали все в том же коридоре. Дерек, тот заносчивый светлый, давно ушел по приказу Эрриана, но напряжение не спадало. Я ощущала каждый подозрительный взгляд от светлых, и это порядком раздражало. Как следствие, мое настроение падало все ниже и ниже.
Из последних сил я сдерживалась, вела себя так, словно ничего не произошло. Выплеснуть злость можно в одиночестве, а еще лучше — согласиться на предложение Эдгара и поколотить соломенный манекен. Хотя если рядом будет Эдгар, то, скорее всего, этим манекеном буду я: новый преподаватель боевых искусств не относился к сочувствующим.
Я не стала прогонять Ника, тем более, он сам просил остаться. Несмотря на покрасневший нос и начинающий появляться под правым глазом синяк, выражение его лица приобрело хищное выражение. Похоже, соревнование за первое место в аудитории было не на жизнь, а на смерть. Тогда неудивительно, что Дерек так разозлился. Уязвленная гордость и, как я поняла, изменившая ему с Ником девушка — взрывоопасная смесь.
На церемонии вручения наград я стояла в первом ряду, спокойно улыбалась и хлопала в нужных местах. Никто не посмел бы выразить сомнения в моей уверенности, даже те, кто хорошо меня знает. Буря внутри и штиль снаружи — жизнь в Асторе научила меня, как сохранять этот баланс.
Церемония прошла как в тумане. Я улыбалась в нужных местах, но радости не испытывала, хотя два первых места заняли мои студенты. Это хорошо, конечно, и в ближайшее время распоряжусь выделить им материальное поощрение.
Сразу после церемонии направилась к своему экипажу. Студенты и преподаватели должны были добраться сами, некоторые решили остаться в городе, так что я могла со спокойной совестью их оставить.
Нанятый кучер любезно открыл дверь кареты и плотно прикрыл ее.
— Куда, миледи? — поинтересовался он, заглядывая в окошко.
Я почти сказала «в Темную академию», но передумала. Прикусив губу, назвала адрес. Кучер понятливо кивнул, и лысая голова скрылась. Уже через полминуты карета тронулась, копыта звонко застучали по мостовой.
Дверь распахнулась, и в карету запрыгнул мужчина.
— Какого… — начала я, но узнала его и сдержала ругательство.
Эрриан сел на сиденье напротив, вальяжно откинувшись на обитую бархатом спинку. Длинные ноги он скрестил и выставил вперед так, что дорогие сапоги, слегка испачканные в грязи, коснулись подола моего платья.
— Хотела уехать без меня, Рейвен? — усмехнулся он и пригладил темные волосы.
— Чего ты хочешь? — сухо спросила я, с трудом удержавшись от официального обращения. Сейчас передо мной сидел Себастьян, но я видела именно ректора Эрриана.
Неосознанно поправила платье, убирая подол подальше от сапог. Эрриан заметил это, но ничего не сказал.
— Хотел еще раз принести свои извинения…
— Тебе не за что извиняться, — оборвала его я и отвела взгляд, изучая город за окном. Впрочем, все равно не смогла долго не смотреть на него. — Ты ничего предосудительного не сделал.
— Но сделал мой студент. — Голос стал чуть теплее, черты лица смягчились. — Ему не следовало говорить этого.
Я глубоко вздохнула и устало прикрыла глаза.
— Так вот что они о нас думают. Что думают обо мне, — тихо проговорила я. Открыв глаза, посмотрела на Эрриана и серьезно спросила: — Если бы тебя попросили рассказать о темных магах, что бы ты сказал?
Эрриан нахмурился, отвел глаза, задумавшись.
— Темная магия формируется на основе негативных эмоций в возрасте…
— Все это слова из учебника, — перебила я и подозрительно прищурилась. — Что бы ты сказал, Себастьян? Как… как ты относишься к темным магам?
Эрриан промолчал, и это говорило о большем, чем слова.
У всех светлых есть предубеждения, даже у него.
— Рейвен, всем известно, что цвет магии зависит от самого человека, — мягко сказал он, подавшись вперед и упираясь руками в колени. — Если человек поглощен ненавистью, обидой, завистью, то он станет темным магом.
Прикусив нижнюю губу, я горько улыбнулась. Классическое оправдание всех светлых, аксиома, делающая их на ступень выше темных.
— Ты забываешь об одном небольшом, но очень важном аспекте, Эрриан, — сухо проговорила я, выпрямляя спину до напряжения в мышцах.
— Каком? — спросил он мягко, словно говорил с ребенком. Это начинало раздражать.
Теперь нахмурилась я, постучав по стенке кареты. Лошадь недовольно заржала, когда кучер остановил ее.