Ровена недолго думала над именем, просто немного изменила форму собственного: с этого мента она звалась Рейвен. А вот над фамилией она раздумывала долго. В итоге решила взять ту, которой представился ей Себастьян. Так она постоянно вспоминала — не о нем, а о совершенной ошибке. Вечное напоминание. Может быть, это убережет ее от глупостей.
Так появилась Рейвен Маринер.
Последним местом, которое она посетила, была почта. Ровена отправила матери письмо, состоящее из трех предложений, которые, казалось, навсегда запечатлелись в ее голове: «Скончался герцог Норберт Готье, министр образования, и вместе с ним почила супруга. Но ваша дочь умерла три года назад, и вы послужили тому виной. Больше нет ни Ировенн Сегнар, ни Ировенн Готье».
…Герцогиня Ировенн Готье никого не принимала. Причина проста: она бесследно исчезла, и больше никто ее не видел.
В это же время Рейвен Маринер, свободная женщина без прошлого и без будущего, стояла на шатающейся палубе и смотрела на отдаляющийся Астор, освещенный заходящим солнцем. Она не тосковала, Родерон так и не стал ей домом. Сейчас Рейвен очень надеялась, что там, куда она стремится, ей найдется место.
— Почему вы решили отправиться в Салем, миледи? — из любопытства поинтересовался молодой юнга, в метре от Рейвен оттирая грязные доски палубы. — У вас там семья?
Рейвен едва заметно улыбнулась и негромко ответила:
— Нет, у меня там никого нет. Но я слышала, что в Салеме великолепный универстет магии.
11.
Главная целительница поджала губы, отчего на лице появилась сетка морщин. Она задумчиво смотрела на Дориану — уже спокойно спавшую в исцеляющем сне.
В течение нескольких часов она и ее помощницы возвращали девушку к жизни: сбивали температуру, приводили в чувство, насыщали организм энергией. Мне оставалось лишь стоять в стороне и с бессильным волнением наблюдать за их деятельностью. Удивительно, но Себастьян стоял рядом, не оставляя меня ни на минуту. Его молчаливое присутствие почему-то делало все проще, я чувствовала себя уверенней.
— Все с ней будет хорошо, — утешила целительница. — Сутки в полустазисном сне, и она сможет опять бегать голой по лесу.
Шутки я не оценила. Сухо поблагодарила уставшую женщину и вышла из палаты.
Стазисный сон используется очень редко и для самых смертельных ранений. И то человека нужно погружать в такой сон около десяти часов, и за это время он должен не умереть. Полустазис использовали чаще, но все равно лишь в крайнем случае. Как с Дорианой.
— Рейвен, — произнес позади Себастьян. Ничего не спрашивая. Не требуя. Но почему-то разозлил.
— Да в порядке я, в порядке! — воскликнула я, проводя ладонью по лицу. — Из-за меня Дориана оказалась в опасности.
— Нет, Рейвен…
— Не смей врать мне, чтобы утешить, — покачала головой я. — Каждый студент — моя ответственность, я гарантировала безопасность во время обучения в академии. Именно поэтому я не беру магов из другого мира. Они опасны! Не только для себя, но и для окружающих.
Эрриан подошел, осторожно взял мое лицо в ладони и посмотрел прямо в глаза:
— Именно поэтому такие маги нуждаются в помощи. Ты ведь знаешь Дориану, успела понять ее желания, мечты. Девочка умная, старательная, искренне хочет научиться владеть своей магией. За полдня смогла переубедить моего студента, доказать, что и среди темных есть хорошие люди. А теперь посмотри мне в глаза и скажи, что ты выбросишь эту бедняжку на улицу? Ты откажешься ей помочь справиться с магией?
Я посмотрела в его серьезные голубые глаза и понимала, что знаю ответ. Другого просто не было.
— Нет, я не отчислю ее, — раздраженно выдохнула я. Так или иначе, Дориана была моей студенткой, я несла ответственность за ее благополучие. — Поэтому и бешусь.
Себастьян тепло улыбнулся и, медленно наклонившись, с наслаждением поцеловал меня. Я горячо ответила, первой углубляя поцелуй. Тело податливо плавилось, усталость как рукой сняло.
— Я не сомневался, что выбрал самую благородную женщину во всей Вандее, — с трудом оторвавшись, прошептал Себастьян.
— Так уж и во всей? — хрипло рассмеялась я, отодвигаясь. Конечно, мала вероятность, что мы кого-то встретим в два часа ночи, но рисковать не хотелось.
Себастьян смотрел на меня с загадочной улыбкой, как будто молчал о чем-то очень важном.
— Давай так: приди завтра на бал в светлом платье, и я восприму это как положительный ответ, — предложил он.
Я рассмеялась и покачала головой. Все сговорились, что ли? Сначала Архелия, теперь Себастьян…