Тристан взглянул на Семельяна с той долей высокомерия, что полагалась по отношению к второкурснику - не как на младенца, который лишь учится ходить, но и не как на равного.
- Уверен, ваш интеллект адекватен подобной задаче. Вряд ли ваш отец платит за то, чтобы Колин проходил ускоренный курс анатомии.
- Я в Академии для того, чтобы изучать высокое искусство магии, а не считать позвонки. Скажите Колину, что в обиде он не останется. Главное - сделать к концу недели!
Иногда Тристан задумывался, что сталось бы с половиной его сокурсников, - да и не только с ними, - если бы из мира испарилась магия. Многие так привыкли на нее полагаться, что превратились бы в довольно жалкие существа, умеющие лишь цитировать древних поэтов и вальсировать.
А в самом деле, где Колин? Стипендиат никогда не пропускал занятий, в том числе по болезни. Долг велит проведать его.
По залам пронесся гул колокола, призывавшего на занятия. Тристан собрался войти в лекторий, но у дверей его остановила госпожа проректор.
Вот кто выглядел бледнее обычного... Из безупречной обычно прически выбилась прядь - деталь более говорящая, чем если бы магистр Рендон пробежался по Академии голым с соломой в волосах. Мадам Равеньяк даже забыла одарить Тристана подобострастной улыбкой, когда он извинился за пропущенные уроки. Что-то однозначно сгнило в академическом королевстве... И запах уже пробивался сквозь щели в полу.
- Господин Веларес, вы можете пропустить этот урок, - негромким голосом заметила госпожа проректор. - Ваш отец посетил нас с неофициальным визитом, и вам стоит немедленно посетить его в башне Аббата… Я не прощу себе, если заставлю его ждать.
Отец здесь, в Академии? Как, почему?! Он никогда не выезжал без серьезной причины...
Урок 50. Отцы и дети – 3
Башня Аббата вонзала в весенние небеса коготь короткого шпиля. Внутри Тристан побывал прежде лишь раз – когда в компании других учеников был представлен ее светлости ректору. Вместе с Марком, с Амелией, заигрывавшей с гигантской паучихой Регины, как с большим псом…
Отца он нашел на втором этаже. Первой взгляду предстала обожженная сторона - переплетение багровых мускулов, рана рта. Снова мелькнула предательская мысль - здесь мало что осталось человеческого, все выгорело, давным-давно…
- Я не ожидал вашего визита… Вы меня удивили.
…Однако, когда отец обернулся, единственный зрячий глаз его горел жизнью и волей. Тристан невольно поежился, - отцу не требовался учебник анатомии, чтобы пересчитать каждую косточку его позвоночника. Леон Веларес видел сына насквозь, со всеми его секретами.
Тристан поклялся Аде никому не открывать, куда и как исчезли ее родители. В то же время, отец должен узнать о том, что в Академии свил гнездо заговор. Если только… Предательская мысль!
Предательская, но не такая уж странная: речи заговорщиков, пересказанные Адой, нашли бы в душе отца горячий отклик. Единственное, во что сложно поверить, это в то, что тот согласился бы так жестоко держать в заложниках семью Ады. Сложно – или просто не хочется...
Где-то над ними восседала в своей вечно темной комнате Регина. Интересно, о чем догадывается она? Дряхлую старуху легко держать в неведении…
- Удивил? Ты меня тоже удивляешь. Например, мне доложили, что ты уезжал из Эксхема, пропустил занятия перед самыми экзаменами. Не объясняйся, ты человек взрослый, и, видно, очень уверен в себе… Я также не ожидал, что вопрос с Родни затянется столь надолго. Все не можешь придумать подходящий план? Или просто кишка тонка?
Тристан встретил испытующий взгляд отца – и постарался не отвести глаз.
- Вы так и не объяснили мне, для чего это нужно.
- Ответ тот же, что и всегда: во имя рода Веларес. Во имя нашей высокой цели. Величия без жертв не бывает, - Фраза, которую отец повторял не раз. - Я думал, ты усвоил это.
- Я полагал, что жертвовать мы будем собой, а не другими.
- Не все ли равно? Собой или тем, что тебе дорого, - жертва твоя, так или иначе. Если ты не готов принести даже такое, жалкое приношение, что будет, когда дойдет до настоящих?