Прижав шапчонку к груди, Амелия молча поклонилась в знак признательности.
- Чего же, эти, - Он кивнул в сторону холма, - вас должны принять. У них там принято заботиться о всяких убогих. Оно и правильно, считаю. "Каждый за себя", это хорошо, ежели ты молодой да здоровый. А остальным тяжко без добрых-то людей, - Мужичок тронул поводья.
Пока повозка не скрылась за поворотом, Амелия прыгала на одной ноге, опираясь на тетю. Потом пошла нормально.
Было немного стыдно за обман, но выбора не оставалось – их искали тысячью глаз. Поэтому тетя постарела лет на двадцать, Амелия же превратилась в одноногого мальчишку-калеку. Это самое большее, на что хватило ее талантов к иллюзиям. Манипулировать звуками она пока не умела, и мальчишка стал немым...
Они карабкались вверх по склону холма, сминая нежную юную траву. Природа оживала, все звенело жаждой жизни - трепет листьев и писк воробьев. В такую пору сложно принять, что твой конец близок.
— Вот человек живет в греховном мире, а поступает по-нашему, по-Божески, - бормотала тетя. – Потому, что в простых людях еще живо Его слово, до конца не заглушишь. Где бы мы были, окажись он одним из твоих сатанистов.
Амелия подумала про Денниса, его мать, и промолчала.
Слова это что, всего лишь слова. Люди провозглашают то одно, то другое, а ведут себя в соответствии со своей природой.
Хотелось верить, что ни Тристан, ни Ада, не знали, к чему готовят стипендиатов, и отвернулись от Амелии не потому, что их ввели в курс дела... Но если так...
Легко поступать хорошо, когда это дешево стоит. Другое дело, если выбирать приходится между друзьями и верностью семье. Ведь и Амелия ради своей тети сбежала от опасности, поджав хвост. Пыталась убедить тетю Юну уехать без нее - да куда там! «Моя жизнь без тебя не имеет смысла, что там спасать-то?.. Может, хоть заслонить тебя собою сгожусь».
Ее друзья стипендиаты - все, кроме Гая, выбравшего задачу посложнее - тоже разбежались и попрятались, где могли. Расстались, чтобы, возможно, никогда больше друг друга не увидеть.
Не нравилось это Амелии, совсем не нравилось, пусть, в теории, звучало разумно - ведь заговорщикам они нужны все вместе, так сказал профессор Гамма. Агнцев на алтаре должно быть шестеро. Шесть, шесть, шесть.
На вершине холма они с тетей присели отдохнуть. Вместо сидения - чемодан, набитый пожитками, что успели прихватить с собой в спешке. Только самое необходимое и самое ценное – включая обезьянку, подаренную Гаем.
Отсюда, с высоты, открывался отличный вид на долину. Маленькие домики, аккуратные улицы, словно проведенные линейкой, - коммуну строили по плану. За ними - общие огороды и парники, отражавшие солнечный свет, еще дальше – пастбище, где пасся общинный скот.
Дом... Но был ли он когда-либо ее домом? Место, где на нее смотрели, как на прокаженную, где не ждало ни единого друга. Она бывала здесь счастлива только тогда, когда убегала за границы коммуны, к ручьям, холмам и канавам, полным головастиков, в низины, залитые сейчас водой, где скоро совьют гнезда птицы.
- Надеюсь, мы не совершили ошибку, - сказала Амелия в который уже раз.
И тетя в очередной раз ответила:
- Злодеи твои ведь знают, что нам пришлось бежать отсюда, спасая жизни. Им и в голову не придет, что мы вернемся по доброй воле. Последнее место, где нас будут искать.
Амелия была в этом не так уверена. Наверно, в Академии догадывались, что больше им с тетей некуда идти. Но идти правда больше некуда – а потому они здесь, в коммуне Святого Сердца.
Оказалось, что тетушка поддерживала все это время переписку с пастырем Виллисом. Тот обещал помощь и укрытие, если в греховном большом мире что-то пойдет не так. Хотя многое ли в его власти?..
Теперь - только ждать, когда он за ними придет. Нет гарантии, что пастырь даже получил их послание - магографа в коммуне не имелось, и письмо пришлось отправлять обычным почтальоном из соседнего города.
Если Виллис не появится, придется провести здесь ночь, согреваясь магией. А потом брести дальше, непонятно куда…
Амелия покосилась на тетю. В отличие от Амелии, та смотрела на коммуну Святого Сердца со слезами на глазах, взгляд устремлен на высокий шпиль церкви.
Когда-то это здание подавляло Амелию величием, но собор Академии заставил понять, какой маленькой и невзрачной была их церквушка. С вершины же холма вся коммуна казалась не более, чем колонией муравьев…