- Увы, мне пришлось попросить ее уехать. С теми настроениями, что ею овладели, она не могла больше оставаться среди нас. Марта… Марта была одержима мыслью о мести. Часами сидела у себя в подвале, все стены там расчертила богопротивными знаками. Пыталась пробудить в себе ту же темную силу, что у тебя…… - Пастырь Виллис снова покосился на Амелию. – Страшно сказать - даже призналась мне, что взывала к Нечистому и предлагала ему в обмен свою бессмертную душу!
- Марта?! - тетя Юна перекрестилась. – Трудно поверить! Она всегда была такой набожной …
Амелии желание тетушки Марты показалось вполне логичным, хотя и наивным. Каковы шансы, что у женщины в ее возрасте вдруг проснется Дар? Понятно, что та была не в том состоянии, чтобы здраво оценивать свои шансы.
- Сами понимаете, подобное поведение недопустимо, невозможно, среди нас, верных детей Божьих… Господь знает, я пытался к ней пробиться, но Марта так и не смогла смириться со смертью сына, принять, что на то была Божья воля…
- Да нет, - поправила Амелия. – То была моя воля.
Когда-то Амелия отчаянно это отрицала - просто потому, что жить с этой мыслью казалось нестерпимым. Но Ада ей все объяснила - силой мага управляет его желание. Что толку отворачиваться от правды, как трусиха – Деннис от этого не оживет.
Пастырь смерил ее строгим взглядом, когда-то заставлявшим трепетать. - Не тебе было решать, Амелия, жить ему, или умереть.
- Ну, как оказалось, мне, - она шмыгнула носом, - так, по факту-то.
Здесь, в тени холмов, стало совсем темно. Амелия зажгла огонек в форме мотылька, повисший над их группой, но пастырь зашикал на нее, и мотылек упорхнул в небытие.
- Поклянись, - потребовал Виллис, - что не будешь прибегать к этим сатанинским штучкам в нашей благословенной Богом коммуне. Иначе я не позволю вам войти в нее.
- Постараюсь обойтись, — Вот самое решительное обещание, какое она могла дать.
Пастырь вскоре сам зажег фонарь, осветив черный провал расщелины сбоку.
- Нам сюда.
Уж не собрался ли он прятать их в пещере?
Стайка летучих мышей, потревоженная, метнулась им навстречу. Амелия сразу вспомнила фамильяра Эвы и вампира Тристана. Ей бы такие крылья, полететь на них в Академию…
Протиснуться внутрь стоило труда – хорошее укрытие для входа в потайной туннель.
- Доверять снисхождению наших правителей - роскошь, которую мы не можем себе позволить, - объяснил пастырь. - Создатели коммуны знали, что нам в любой момент может понадобиться способ уйти незамеченными.
В детстве Амелия часто бегала по окрестностям, но никогда не забиралась так глубоко. И даже если бы кто-то из местных мальчишек наткнулся на расщелину, с чужаками Вечно Верные общались по самому минимуму, а значит, тайна осталась бы среди своих.
- Я не смею провести вас в открытую. Никто не должен знать, что я впустил к нам ведьму, иначе… Я не могу ручаться…
Тетя едва слышно бормотала под нос молитву. Амелия погладила ее по плечу. Она почему-то не сомневалась, что сможет защитить их от жителей коммуны. Хотя лучше, конечно, чтобы до этого не доходило.
- Даже не припомню, когда ход использовали в последний раз…Смотрите под ноги, - предупредил пастырь.
Хороший совет, потому что идти приходилось по скользкому от влаги камню.
Кап-кап-кап... Сырость проникала под одежду и глубже, до самых костей. Фонарь едва разжижал тьму, а та отступала нехотя, пульсируя, словно живая. Словно живая...
Мрак впереди сгустился в шар. От него расходились восемь лап, подрагивая в ожидании добычи. Паук размером с человека… Свет скользнул по шелку паутины.
Крик тёти. Она вскидывает руки, защищаясь. Пастырь подымает нательный крест: - Изыди! Во имя святого...
Амелия не успела ничего понять, а паук уже отлетел назад, как от удара, и, упав, застыл замертво.
— Это исчадие ада… - бормотала тетя. – Исчадие ада!..
— Это паук-холостяк, - уточнила Амелия. Она осторожно подошла ближе, выставив защиту. – Невероятно интересное создание, на самом деле! Редчайший пример истинного гермафродита, он может сам себя оплодотворить, представляете? Обычно они откладывают лишь одно яйцо, а когда маленький паук вылупляется, он сжирает своего отцемать…