Снова этот вопрос…
- Она?..
- Да, она, твоя возлюбленная, девчонка с мордашкой прачки, - в высоком мелодичном голосе прозвенело раздражение. – Она нужна им, а не то они возьмутся за Сесила. И ты скажешь мне, где ее найти.
Тристан попытался разбить коробку об пол. И выронил, едва не закричав. Из решетки вырывались льдистые искры, вонзались в нервы, раскаляя добела.
- Я не любитель чистой боли. Предпочитаю методы поизобретательнее, - Гектор словно нехотя вылез из кресла, прошелся взад-вперед, остановившись у клетки. - Но полет воображения разбивается о стену реальности – у нас мало времени.
Боль нарастала, расширялась, заполняя собой мир. Хотя бы к этому его жизнь подготовила… Почти жаль, что он не знает, где Амелия. Невелика заслуга – молчать, когда сказать нечего.
- Не может эта замухрышка быть дороже твоего, кхм, друга. Говорил я Сесилу – «Никому на свете нет до тебя дела, кроме меня».
- Я смогу защитить его… - Горло сжали тиски, слова давались с трудом. - От них – и от тебя.
- От меня! – Гектор прижал руку к жабо, оскорбленный. - Сесил – мое произведение. Его манеры, шуточки, стиль, все, за что им восхищаются, это все – я. Он – мой. А мои вещи я могу одолжить поиграться, но не отдаю никому.
Опускалась ночь. Нет, это темнело в глазах. Тристан опустился на одно колено.
- Все строишь из себя героя? Напыщенный щенок!
Какое тут геройство… Легко не кричать от боли, когда нечем дышать.
- Как же ты утомителен!.. Даже с такой внешностью, не вызываешь ничего, кроме раздражения, невероятно! – Гектор покачал головой. - И что Сесил к тебе так прилип? Наверное, с таким опекуном, как я, в его жизни острая нехватка занудства. Если боль не действует, значит, будем ломать твой мозг. Процесс чуть более длительный, и ненамного приятнее. Твой отец уме…
Грохотнула входная дверь. Стук шагов…
Все дальнейшее Тристан видел, как сквозь тусклое стекло.
Черная тучка обрушилась на Гектора, и тот развеял ее вспышкой магии. А потом в комнате появилась высокая фигура в светлом пальто.
- Отойди от него! - Голос Сесила – и словно бы не его. И новая вспышка…
Урок 51. Как зелена была моя долина – 7
Амелия провела утро будто в тумане. Казалось, ей все это снится.
Опять ей предлагают избавиться от магии. Превратиться назад в серую мышку.
Пастырь был в церкви, готовился к ритуалу, тетушка же не отходила от Амелии, плакала, причитала, уговаривала… «…Шанс, детка, избавиться от этой скверны! К чему она тебя привела, посмотри сама… Скрываемся, как преступники, пугаемся каждой тени…»
Лишиться магии… Может быть, станет легче. Все это время она словно зажимала трещину в плотине, за которой бушевало темное, неистовое, грозное море. На это уходили почти все силы – контроль, постоянный контроль. А когда он ускользал от Амелии, наружу выплескивался мрак, гибли птички и люди.
И в то же время…
«Мы снова сможем вернуться в лоно церкви, жить среди своих… Те, другие, никогда тебя не примут, ты же убедилась».
Убедиться-то убедилась… Но у нее оставалась она сама. И магия.
Магия была полетом в поднебесье, роем светлозаров, улыбкой Тристана. Пустошью, где обитали волшебные существа. Позволяла видеть во мраке и дышать под водой. Кружить под облаками…
Тот, кто раз ощутил себя птицей, не захочет отрывать себе крылья…
«За нами гонятся из-за твоей магии! Если ты ее лишишься, у них не будет жертвы, и они не смогут провести ритуал.»
Этот аргумент ее пронял. Она обязана сделать все, чтобы спасти друзей – и спасти мир от того, что ему грозило.
К тому же, почему бы не попробовать… Когда из этого все равно ничего не выйдет. Ведь так? Как может пастырь, не владеющий магией, забрать ее Силу? Молитвы помогут не больше, чем помогли оживить Денниса.
«Просить вселенную можно о чем угодно. Но покорится она лишь тому, кто возьмет ее за горло». Так говорил профессор Артамон Эксархидис, специалист по проклятиям и приворотам. И вроде Амелия пропускала такое мимо ушей, а что-то все же да застряло в извилинах мозга…