Одежду Тристана, безнадежно испачканную кровью, куда-то унесли, поэтому Ада раздобыла для них плащи - попросту стащила. С подходящей обувью оказалось сложнее, но нет ничего невозможного, когда говоришь с людьми так, словно имеешь право им приказывать.
Вернувшись в палату, она застала там третьекурсницу-практикантку. Та окинула Аду недовольным взглядом, - пациенту давно пора было отдыхать, - но авторитет Тристана оставался непоколебим, и, после небольшого препирательства, их оставили одних.
- Здесь есть еще выход, - сказал Тристан. Вскоре они уже спускались по узкой лестнице, оставив в кровати иллюзию. Стоило поторопиться - хотя видеть перед собою живой оригинал помогало, Ада знала, что надолго ее концентрации не хватит.
Вот черт! Им навстречу поднималась медицинская сестра, невысокая пухлая женщина, в которой Ада сразу признала безДарную.
- Господин Веларес?.. - Глаза женщины округлились. - Уж вы простите, господин Веларес, но вам никак нельзя покидать лазарет, лежать вам надо. Я сбегаю за...
- Послушайте меня...
Ступив вперед, Тристан положил руку ей на плечо, заглянул в глаза. Сестра застыла, как кролик в нежных объятиях удава.
Текли мгновения. Ада заметила капли пота, проступившие на виске Триса. Когда он, наконец, отступил от сестры, та осталась стоять неподвижно, словно в трансе.
- Она ничего не вспомнит, - обронил Тристан, тяжело опершись о стену.
- С такими вещами надо поосторожнее!..
- Знаю.
От этой сцены Аде стало не по себе. Но времени не было, и они продолжили путь, так быстро, как могли.
За дверью встретила метель, бросая в лицо снег белый и мелкий, как зубной порошок. Только этого не хватало!
Они брели сквозь снег, доходивший до лодыжек. Тристану пришлось положить руку ей на плечо.
- Опирайся на меня сильнее, - уговаривала Ада, поддерживая его. По правде сказать, она выдохлась и едва передвигала ноги, но ей хотелось быть сильной, для него.
Должен же быть от нее хоть какой-то толк. Иначе для чего вообще жить на этом свете?
- Ты знаешь, куда идти?..
Двигался Тристан хотя и с трудом, но вполне целеустремленно.
- Да, - процедил сквозь сжатые зубы, с усилием. - Брат думает, что я слежу за ним через Аркема, и так и есть. Но у меня есть другой способ узнать, где он. Нить Ариадны... Я спрятал ее в сапоге Марка.
С этим артефактом можно было установить невидимую связь, сохранявшуюся, где бы он ни оказался. Позволявшую найти его, всегда и везде. Крайне редкая вещица... но Ада не сомневалась, что у Веларесов хранится немало таких сокровищ.
На языке вертелась тысяча вопросов. Почему Тристан следит за Марком с таким тщанием? Даже с его манией все контролировать, это было чересчур. Чего так опасается? И, главная загадка, что ему нужно от Амелии???
- Потом всё мне расскажешь, не отвертишься! Я умею хранить тайны, когда нужно.
Разговоры отнимали силы, но и идти в полном молчании сквозь бесконечную молочную муть было невыносимо.
- Последнее время ты вел себя подозрительно, - продолжала Ада. - Если помнишь, я даже думала, что ты влюбился. Но теперь вижу, что дело куда серьезнее...
- Любовь - не для таких, как я, - отрезал он. - Мой путь предначертан. А ты борись, Ада, пока можешь... Пусть хоть один из нас получит шанс на счастье.
- Сказать по правде, я устала сражаться. Тем паче, что перестала понимать, за что и ради чего.
Понимает ли он, что она хочет сказать?..
Тристан молчал, слышалось лишь его тяжелое дыхание. С каждым шагом он прихрамывал все сильнее.
- Ты уверен, что можешь продолжать? - Ада тревожно заглядывала ему в лицо.
Грозный излом бровей, кожа болезненно обтянула острые скулы... Сейчас он, как никогда, напоминал ей своего отца.
- Должен. Это вопрос жизни и смерти, - И уточнил: - Моей жизни и моей смерти.
Урок 41. ...Все бесы здесь - 3
III.
Пурга била им в лицо, но Марк шел быстро, словно некий демон гнал его вперед, дергая за невидимую веревку. Амелия, чьи ноги превратились в две вареные макаронины, то и дело отставала, и тогда Марку приходилось ее ждать.
Не только ноги, мысли Амелии тоже двигались медленно, неуклюже, не поспевая за происходящим. Часть ее осталась в лазарете, рядом с Тристаном. Никакие ушибы и порезы не могли сравниться с болью от того, что нельзя ни поговорить с ним, ни обнять... Хорошо хоть, Марк уверил, что его брат уже пришел в себя и вне опасности.