Хотя Тристан не верил в теорию кармы, в его случае наказание с завидной скоростью следовало за мельчайшим проступком. Он не ценил общество Сесила - а сейчас дорого бы дал, чтобы тот встретил его ленивой улыбкой и потоком сплетен.
Вместо него, Тристана приветствовал призрак Марка. Сбежал к нему по лестнице, просияв, и тут же постарался принять серьезный вид.
В Марке всегда было слишком много веселья, жизни, для их чопорного дома. Даже годы холода не смогли его окончательно заморозить. Теперь Клипот довел дело до конца....
"Как уроки?", спросил бы Тристан. "Тебе все понятно? Не забывай, ты должен заниматься больше, чем другие".
Марк в его воображении кивнул кудрявой, в мать, шевелюрой.
"Вроде да. Только хотел уточнить пару моментов по алхимии, и еще - почему ты меня не спас?"
Вместо глаз у него были звезды.
Этого хватило, чтобы вынырнуть из фантазии, как из проруби, глотая воздух.
Тристан взбежал по лестнице, прошел в свои комнаты, чтобы переодеться к ужину. Ужин... Вряд ли ему кусок полезет в горло.
В столовой Тристан тоже будет один. Отец спускался к ним лишь по торжественным случаям, поэтому стол Тристан обычно делил с матерью и Марком. Береника редко обращалась к нему, помимо общих вежливых фраз, зато Марк пытался втянуть в беседу.
Брат всегда старался собрать их семью воедино, миссия столь же безнадежная, обреченная на провал, как другие фантастические мечты Марка. Теперь он исчез - а с ним последняя иллюзия...
Что-то тянуло Тристана в комнаты брата, абсурдная надежда, которой не было сил сопротивляться. Быстро пройдя по коридору, он даже не удивился, услышав шорох за дверью. Сейчас он толкнет ее, и Марк обернется к нему, счастливый, что появился предлог оторваться от уроков. Или смущенно спрячет за спину бильбоке, игрушку, которую так и не сумел перерасти. "Я только на минутку отвлекся. Честно."
Вместо брата Тристан увидел мать. Леди Береника сидела на софе, держа бильбоке в руках. Она поглаживала его, словно живое существо, улыбаясь, как улыбалась Марку, когда он делился с нею впечатлениями дня. Особая улыбка, нежная, только для него. Тристан часто любовался ею со стороны.
Заметив Тристана, Береника вскочила с места. На лице - чуть ли не испуг.
- Простите, я не хотел вас побеспокоить. Не знал, что вы здесь.
Он понимал, что надо уходить, но что-то приковывало к месту.
- У вас, наверное, ко мне много вопросов?
Она не могла не спрашивать себя, почему из них двоих вернулся именно он. Был ли шанс спасти Марка и как так вышло, что лучший ученик Академии провалил главный экзамен своей жизни.
Тристан боялся ее вопросов и жаждал их. Вечное молчание казалось страшнее, как если бы его приговорили без суда.
Береника подалась к двери, и Тристану пришлось отойти, пропуская ее.
- Не уходите, - попросил он, ступая следом. - Не может быть, чтобы вам было нечего мне сказать.
Она замотала головой, всплеснула руками. Белые кисти метались у лица, как испуганные мотыльки.
- Я... Нет, я не могу. Прости.
Он смотрел, как Береника уходит по коридору, цокая каблуками, чуть ли не убегает, унося с собой драгоценный груз своего горя, которым не желала с ним делиться.
Мать и Ада, две женщины в его жизни, что были ему дороги, предпочитали обходиться без него, любой ценой. А третью он оттолкнул сам, своими руками. На то имелась тысяча причин, и все же мысль об этом казалась такой невероятной, что кружилась голова.
...Береника никогда не бывала с ним груба или резка. Просто старательно избегала, как нежеланного гостя, которого приходится терпеть из вежливости. Когда Тристан был еще маленьким, то как-то даже спросил няню, а точно ли леди Веларес - его мать. И с разочарованием услышал положительный ответ.
С тех пор он провел своё небольшое расследование, и да, сомневаться не приходилось. Он появился на свет в этом доме, из благородного чрева Береники Веларес-Геррат, издав первый вопль на глазах у известного целителя, двух повитух, и дюжины приглашенных родственников, а его рождение обставили с помпезностью, достойной наследника престола.
- Не докучай пока матери, Тристан.