Боль тсановится сильнее. Руки Лиис сжимал не зря. От спазмов они дергаются, словно от электрического разряда.
-Обучение длится четыре года, - начинает торопливо объяснять Лиис. - Ты станешь полноправным жителем нашего мира. Будешь иметь права на равне с коренными жителями. Сможешь путешествовать домой, когда только полжелаешь.
Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Я чувствую подвох. Вижу по взгляду Даниэля, что где-то мужчина привирает. Но его слова слишком соблазнительны. Другой мир, другая культруа. другая... природа. Если все это не галлюцинация, если вернуться домой действительно будет возможно, то что меня останавливает? Родители, отказавшиеся от меня? Сестра, которой нет до меня дела? Друзья, которых не так уж и много? Если бы путь был один, не было бы билета назад, я бы октазалась. Однако обещание Лииса подействовало. Я ему поверила.
-Я... остаюсь, - шепчу, не узнав собственного голоса. Горло будто раздирает от ангины. Болью и жаром.
Коротко улыбнувшись, Лиис утвердительно кивает. Достает из кармана одеяния какой-то круглый, стеклянный шарик и прикладывает к моим губам.
-Съешь, это поможет пережить боль. Ты уснешь, а когда придешь в себя, я, или кто-то другой, будет рядом, - глаза его сверкают в полумраке камеры. - Не бойся.
Суставы начинают угрожающе похрустывать. Не теряя времени, я хватаю зубами шарик и глотаю. Почти мгновенно голова взрывается острейшей болью. Меня выгибает дугой. Из груди вырывается полукрик, полустон. В тот же миг я теряю созание, спасаясь от страшных, невыносимых мучений... трансформации.
II
Я вижу серую кошку, сидящую на старом, покосившемся заборе. Пушистую, растрепанную, с вытянутой мордочкой и голубыми глазками. Точная копия нашей Тучки, жившей у бабушки в саду.
Забор обволакивает густой, молочно-белый туман. Я иду вперед по влажной от утренней росы траве. Прохлада приятно окутывает плечи. Руки покрываются гусиной кожей. Подол длинного желтого сарафана промокает, тяжелеет. Я протягиваю руку, чтобы погладить Тучку. Кошка выгибается, протяжно мяукает и спрыгивает вниз, утонув в высокой, давно не кошенной траве.
Открыв калитку, я захожу в старенький двор. Вижу колодец, сложенный из брёвен. Срезы раскрашены большими, кривыми цветами - ромашками и тюльпанами. Помню, мы с Настей рисовали их после того, как бабушку забрали в больницу. Хотели сделать ей сюрприз к возвращению.
Старое крыльцо скрипит от каждого моего шага. Пахнет деревом и садовыми яблоками. Но дверь дома заперта. Дернув ручку раз-другой, я сажусь на крылечко. Закрываю промокшие ноги сарафаном и жду. Смотрю, как ползет по двору туман. Как бегает среди травы серая Тучка. Прыгает, скачет, становится все больше и больше.
И вот передо мной стоит громадная, благородная рысь. Пятнистая шкурка слегка промокла. Щуря глаза медового цвета, рысь мягкой поступью взбирается на крыльцо и ложится рядом со мной. Кладет большую, тяжелую голову на колени и довольно урчит. Точно огромная кошка, пришедшая поласкаться. Я запускаю пальцы в густую, мягкую шерсть. На душе становится спокойно и тепло. Чувство счастья струится золотом под кожей. Руки начинают сиять.
Тихим урчанием, теплым комочком, рысь сворачивается у меня в груди. Словно маленькое солнышко, сливается с моим телом. Два сердца начинают биться в унисон. Свет становится все ярче. Пока не исчезает видение бабушкиного дома.
***
Я резко проснулась, вздрогнув всем телом. В голове страшный шум. Мышцы ломит, словно вчера пробежала километров десять без подготовки и разминки. Стоит дойти до медпункта общежития. Что-то не очень хорошо себя чувствую.
Долго смотрю на белый, куполообразный потолок. В памяти внезапно пробуждаются воспоминания. Библиотека, Настя с её рестораном, Денис, кулон, лысый мужик, камера, белый шарик...
Игнорируя боль, я вскакиваю с кровати. Отбрасываю шерстяное одеяло, пытаюсь встать. Тут же падаю назад, ноги совсем не держат. Голова кружится, глаза побаливают. Я присматриваюсь к помещению. С виду похоже на госпиталь, какие обычно показывают на фотографиях прошлых лет. Большое светлое помещение, узкие кровати, накрытые шерстяными одеялами. Полотняные перегородки, слегка колышущиеся от ветерка, залетающего сквозь открытое окно. Прихрамывая, топаю туда, чтобы осмотреться. Если верить воспоминаниям, которые больше похожи на бред после отравления, то сейчас я нахожусь в другом мире.
-Проснулась, наконец-то! - Раздается грубый голос.
От испуга я подпрыгиваю и резко оборачиваюсь. У противоположной стены складывает белоснежное постельное белье крупная женщина. Круглое, румяное лицо покрыто мелкими бугорками, точно замазанными тональником бородавками. Отряхивая серый фартук, закрывающий белое платье, женщина топает ко мне. Тяжелый, властный взгляд не сулит ничего хорошего.