– У нас пятнадцать минут, чтобы добраться до специальной секции, – сказал Мартин, пропуская Дэниела внутрь. – Камеры покажут записанное изображение до 1:45. После этого нам нужно быть внутри секции.
Они быстро двигались через темную библиотеку, освещая путь только маленьким фонариком, который Мартин держал низко к полу. Книжные полки отбрасывали длинные тени, создавая впечатление, что они идут через лес каменных деревьев.
Поднявшись на второй этаж, они направились к дальнему углу, где Дэниел ранее видел электронную дверь. Она была там, серая металлическая поверхность тускло поблескивала в свете фонарика.
Мартин снова использовал свой ключ, и дверь открылась с тихим шипением. За ней оказался короткий коридор, ведущий в небольшое помещение, заставленное металлическими шкафами и стеллажами. В отличие от основной библиотеки, здесь не было деревянных полок или антикварных книжных шкафов – только современные металлические конструкции, напоминающие армейские хранилища секретных документов.
– Архивы, – пояснил Мартин. – Здесь хранятся все документы о методиках академии, результатах их применения, истории экспериментов.
Он подошел к ближайшему шкафу и открыл его своим ключом.
– Нам нужно найти информацию о "Протоколе Лазаря", – сказал Дэниел, начиная просматривать ярлыки на папках и коробках.
– И о вашем сыне, – добавил Мартин. – Если он уже включен в программу, здесь должны быть документы с оценкой его потенциала и планом применения протокола.
Они работали молча, методично проверяя содержимое шкафов. Дэниел был поражен объемом и организацией материалов. Здесь были десятки, если не сотни папок с детальными отчетами о студентах, методиках, экспериментах. Некоторые документы датировались началом прошлого века, предполагая, что странная образовательная философия Академии Блэквуд имела гораздо более долгую историю, чем он предполагал.
– Здесь, – сказал Мартин через несколько минут, указывая на шкаф с маркировкой "Специальные протоколы". – Это должно быть то, что мы ищем.
Внутри шкафа находились папки, организованные в алфавитном порядке по названиям протоколов: "Аврора", "Геркулес", "Зеркало"… и, наконец, "Лазарь".
Дэниел взял толстую черную папку с маркировкой "Протокол Лазаря" и открыл ее. Внутри находились документы, разделенные на секции: "История и развитие", "Методология", "Результаты и анализ", "Текущие субъекты".
Он начал с методологии, бегло просматривая страницы в поисках ключевой информации. То, что он читал, заставляло его кровь стыть в жилах.
"Протокол Лазаря" представлял собой комплексную программу психологической реструктуризации личности, включающую элементы гипноза, нейролингвистического программирования, сенсорной депривации, контролируемого стресса и химического воздействия. Целью было создание "идеального агента влияния" – человека, способного не только манипулировать другими на глубоком психологическом уровне, но и полностью контролировать собственные эмоциональные реакции, перестраивать свою личность в зависимости от требований задачи.
Ключевым элементом протокола было то, что они называли "смертью эго" – процесс, в ходе которого изначальная личность субъекта фактически разрушалась, чтобы на ее месте могла быть сконструирована новая, более соответствующая целям программы. Это достигалось через серию интенсивных психологических испытаний, включающих изоляцию, дезориентацию, лишение сна и "эмоциональную перегрузку".
– Боже мой, – прошептал Дэниел, читая описание техник. – Это не образование. Это промывание мозгов в чистом виде.
– И хуже, – мрачно кивнул Мартин, просматривающий другую папку. – Посмотрите на статистику отказов. Почти 30% субъектов испытывают серьезные психологические нарушения во время или после процесса. Депрессия, психозы, суицидальные тенденции, полная диссоциация личности…
Дэниел перевернул страницу и замер, увидев фотографии. Молодые люди до и после прохождения протокола. Внешне они выглядели так же, но их глаза… В них было что-то холодное, отсутствующее, как будто что-то фундаментальное было извлечено из их сущности.
Он перешел к разделу "Текущие субъекты" и, к своему ужасу, обнаружил имя Итана в списке кандидатов, утвержденных для протокола. Рядом с его именем стояла пометка "Высший приоритет" и "Одобрено А.М." – Александром Монро, как предположил Дэниел.
Дальше шел подробный психологический профиль Итана, составленный доктором Вейл. Она описывала его как "идеального кандидата" благодаря его "высокому эмпатическому потенциалу, комбинированному с недавней травмой (потеря матери), создающей оптимальные условия для глубокой реструктуризации личности".