Как бы предвзято я к нему не относилась, но сейчас он — единственный, кто может помочь. Он-то наверняка знает, с какой напастью мы столкнулись, и как нам от нее избавиться.
— Корни хватай-дерева, — охотно поясняет Мерзус, — Они на колебания почвы реагируют, поэтому от корней не бегать нужно, а на месте замереть.
— А ну стоять! — гаркаю так, что даже Мерзус на меня уважительно смотрит, а уж соотечественники и подавно на середине движения послушно замирают.
Забавное зрелище получается: кто-то ногу поднял и так ее на весу держит, пытаясь изо всех сил равновесие удержать, кто-то скособочился, что чудом на бок не падает. И все смотрят на меня так, словно я во всех бедах мира виновата.
— Не шевелиться! — командую уже тише, надеясь, что и дальше меня послушаются.
Послушались. Замерли нелепыми изваяниями, только глазами меня убить пытаются. Да только мне от их враждебных взглядов ни холодно, ни жарко. Еще спасибо скажут, что спасла их если не от смерти, то от позора точно. Потому что мне с того места, где мы с Мерзусом находимся, прекрасно видно приближающуюся к нам процессию во главе с магистром темной магии Афольфиусом Первозданным.
Неужели нас, студентов по обмену, все-таки решили встретить, как полагается? Только очень сомнительно, что с таким выражением лица кого-то приветствовать можно. Скорее, распекать и наказывать. И я не ошиблась.
— Вильгельм Мерзус Пятый, — громогласно восклицает представительный мужчина в светлой мантии, — Вы разве не знали, что территория парка временно закрыта для посещения?
Мерзус виновато опускает голову, но глаза его довольно блеснули. Я-то рядом стою, поэтому все прекрасно вижу. Специально он нас сюда завел, хоть сейчас и начнет утверждать обратное.
Так и произошло. Только, видимо, Мерзус и раньше себе что-то подобное позволял, поскольку преподаватели ему не особо поверили. Побранили за неосмотрительность и легкомыслия, а так как наказание у него уже было, то нового не назначили.
Мужчина в светлой мантии оказался ректором. Обращаться к себе он велел официально — магистр светлой магии Мирослав Первородный. Похоже, у магистров принято так свою исключительность подчеркивать.
До студенческого общежития нас целой толпой провожали. К преподавателям прибавились любопытствующие студенты, которых вначале ректор хотел прогнать, потом махнул рукой и сказал, что студенты, как тараканы, обязательно через какую-нибудь щель да проникнут.
А в общежитии меня ждал неприятный сюрприз. Мест в женском отделении не было! Никто не предупредил администрацию Академии о наличии среди студентов по обмену девушки, а раньше девушек ни разу не присылали. И мне придется назад возвращаться, ибо не в мужское же общежитие меня заселять.
О возвращении даже не задумалась, не для того я столько терпела, чтобы ни с чем вернуться. Пришлось прибегнуть к исконно женской хитрости: слезам и обмороку. Подействовало. Усадили меня в кресло и стали совещаться, куда бы меня горемычную пристроить.
Как нестранно, но единственно возможное решение предложил затаившийся в задних рядах Мерзус. Поселить меня в крыле преподавателей на чердаке. Буду под присмотром и защитой, а чердак все равно пустует.
Соглашаюсь сразу, о чем потом не раз жалею. Если бы отказалась, возможно, мне что-нибудь более обустроенное подыскали, а так пришлось не только несколько раз на чердак и обратно курсировать, чтобы вещи и постельные принадлежности перенести, но и уборкой заняться.
Не хотелось в грязи обитать, поэтому, вспомнив прошлую жизнь, выпросила у коменданта ведро с тряпкой и стала порядок наводить. Да так увлеклась, что про обед забыла. А об ужине мне собственный желудок напомнил, когда от голода урчат начал.
Пришлось спешно переодеваться и идти на поиски столовой. К счастью, блуждала по запутанным коридорам я недолго. Фамильяр помог. Вывел меня к самой лестнице, да еще и мордой рогатой подтолкнул, чтобы не тормозила и на ужин поторопилась.
Лестница была спиралью и крутая-прекрутая. Я тут либо ноги сломаю, либо похудею. Последнее, конечно, предпочтительней, но и от первого никто не застрахован. Поэтому спускалась вниз осторожно, судорожно вцепившись в перила. Но видимо, на роду мне написано в разные неприятности влипать, потому что между третьим и вторым этажом я все-таки споткнулась и едва не упала.