– Так же, как и вы, между прочим, – буркнул второй.
– Не отрицаю, – кивнул четвертый.
– Предлагаю забыть о том, чем мы занимались раньше, – нетерпеливо вмешался Форрел. – Давайте лучше обсудим, чем нам заниматься теперь. Да, черт подери, мы могли взять его под стражу, пытать, убить наконец! Чего бы мы добились? Да, его намерения остались нам неясны, но зато другое ясно как божий день: нельзя победить Империю, прикончив одного человека. Неужели непонятно, что его возвращения или невозвращения где-нибудь неподалеку мог ожидать целый флот!
– Запросто! – согласился четвертый. – А что вам удалось выудить при осмотре захваченного корабля? Только коротко, от нудных подробностей я быстро устаю.
– Можно и без подробностей, – угрюмо буркнул Форрел. – Он – имперский генерал или что-то в этом роде. Я не так уж хорошо разбираюсь в имперской табели о рангах. Он молод, прославился военными подвигами – так мне говорили. Подчиненные его просто боготворят. Карьеру сделал поистине романтическую. Наверняка половина россказней о его победах – вранье, но это ни в коей мере не умаляет значимости его фигуры.
– А кто это «они»? Кто рассказывает? – поинтересовался второй.
– Команда захваченного корабля. Видите ли, я взял на себя труд заснять все беседы на микропленку, которая хранится в надежном месте. Позднее, если вам будет интересно, вы можете ознакомиться с фильмами. Впрочем, можете и сами с ними побеседовать. А главное я вам сказал.
– А каким образом вам удалось вытрясти из них все это? И уверены ли вы, что они говорят правду?
Форрел нахмурился:
– А я с ними не церемонился. Действовал жестко. И к тому же безжалостно использовал психотест. Они не могли не говорить. И говорили правду, будьте уверены.
– В прежние времена, – осуждающе пробурчал третий, – обошлось бы чистой психологией. Безболезненно, знаете ли, и очень надежно. И никаких шансов соврать.
– Мало ли чего хорошего было в старые времена, – сухо отозвался Форрел. – Теперь времена другие.
– И все-таки, – поинтересовался четвертый, – что нужно было здесь этому генералу, любимцу подчиненных?
Форрел сверкнул глазами.
– Вы что, думаете, он солдатам государственные тайны выдает? Они этого не знали. Ничего такого выудить у них не удалось, хотя я очень старался, видит бог.
– Значит, нам остается…
– Делать выводы самостоятельно, вне всякого сомнения.
Форрел снова забарабанил пальцами по столу.
– Этот молодой человек – видный военный деятель Империи, однако он упорно пытался выдать себя за второстепенного князька малюсенького звездного княжества где-то на дальних окраинах Периферии. Одно это говорит само за себя – он не желал, чтобы истинные мотивы его присутствия здесь стали нам известны. А теперь попробуйте поразмыслить: он военный, а Империя уже пыталась напасть на нас однажды – во времена моего отца. Все становится очевидным. Первая атака провалилась. Сомневаюсь, чтобы с тех пор Империя питала к нам большую любовь.
– И все-таки вашим выводам недостает конкретности. Вы ничего не скрываете? – осторожно поинтересовался четвертый.
Форрел спокойно ответил:
– Мне нечего скрывать. Теперь вопрос о торговом этикете просто-напросто снимается с повестки дня. Существует прямая угроза.
– Патриотизм? – усмехнулся третий.
– К дьяволу патриотизм, – отмахнулся Форрел. – Неужели вы думаете, что меня хоть в какой-то степени заботит судьба и будущее Второй Империи? Вы что, всерьез полагаете, что я пожертвую хоть одной торговой миссией, чтобы расчистить мифическую дорогу для Второй Империи? И с другой стороны, неужели вы думаете, что имперское вторжение сильно поможет моему – и вашему, господа, – бизнесу? Если Империя победит, соберутся огромные стаи ворон, чтобы поживиться трупами!
– И вы считаете, что трупами будем мы, – закончил четвертый.
В комнате повисла гнетущая пауза. Нарушил ее третий. Он резко повернулся в кресле, так что оно угрожающе заскрипело.
– Не понимаю, что толку об этом разглагольствовать. Ведь Империя не может победить. По определению – не может! Гэри Селдоном доказано, что Вторую Империю как-никак основывать нам. Это просто очередной кризис. Было уже три – и сплыло!
– Вот-вот! Очередной кризис! – рявкнул Форрел. – Только во времена первых двух нами руководил Сальвор Гардин, а третий разрешил Хобер Мэллоу, царство ему небесное. А теперь – кто?!
Он обвел присутствующих суровым взглядом.
– Законы психоистории, открытые Гэри Селдоном, на которые так удобно полагаться, по всей вероятности, учитывают в качестве одной из переменных некоторые нормальные проявления инициативы Академии. Законы Селдона помогают тем, кто сам себе помогает.