Парень ласково провел тыльной стороной ладони по ее щеке, мягко смотря в глаза.
— А если красный? — прикрыв веки, будто бы в гипнозе пробубнила она. — Что, если…
— Скоро узнаешь, — загадочно ответил незнакомец, потираясь головкой влажного члена о клитор. — Доверься мне…
И только слова вылетели из его уст, как он начал медленно входить, наверняка ощущая, как сильно она сопротивлялась… как сильно сжимала стенки влагалища.
— Н-нет, мне больно, — жалобно взвыла девушка, сильнее сжимая бедра. — Я не хочу, пожалуйста, перестань!
Дым постепенно тускнел, возвращая первоначальный белый цвет.
— Тише, — прошептал парень, целуя в губы. — Потерпи… ты же сильная девочка? — Кивок. — Хорошо… Обещаю, тебе станет приятно, — на выдохе прошептал он, резко входя во влагалище и разрывая девственную плеву.
Громкий женский крик разнесся по комнате, сопровождаясь ярким металлическим запахом крови, которая медленной струйкой потекла по горячему члену. Ей было больно, настолько больно, что она не смогла сдержать слез.
— Ну… тише, ти-и-ише, — успокаивающе шептал он на ухо, начиная медленно двигаться. — Сейчас пройдет, еще чуть-чуть… ха…
Входя в нее волнообразными движениями, он наклонился к заплаканному лицу и медленно, почти невесомо коснулся губ своими, вовлекая в нежный, пропитанный заботой поцелуй.
Ароматная дымка пломбира и дорогого алкоголя моментально заполнила пространство между ними. Этот запах оказался знаком ей, но почему-то она никак не могла вспомнить, где слышала его раньше…
Терпкий и мягкий, жгучий и сладкий… запах…
— Черт возьми, это был он! — вскрикнула Гермиона, резко открыв глаза.
Находившиеся рядом Джинни, Гарри и Седрик в удивлении уставились на нее и, кажется, растерялись.
Вот они готовились к четвертому этапу, называвшемуся «Работа со съемочной командой», Седрик отчитывал ее за неправильное, ужасно неуклюжее поведение со сценаристом, и в одно мгновение она потеряла сознание, упав на пол.
— Что это было, Гермиона? — прошептала Джинни, вставая с колен. — Ты нас до смерти напугала! — Она протянула ей руку, чтобы помочь встать.
— Говори за себя, рыжуля, — съязвил Седрик, пряча за очками встревоженный взгляд.
«Это был Малфой. Мой первый раз забрал Драко, мать его, Малфой!» — панически думала Гермиона, любезно принимая руку помощи и вставая на ноги.
— Извините, я украду Джинни. — Она крепче сжала ладонь Джин и быстрым шагом отвела ее за дверь кабинета, в котором находилась компания. — Это был Драко.
— Что? — переспросила Джинни, ловко вытаскивая ладонь из хватки. — Ты опять упала в обморок. Второй раз за несколько лет! Мне это не нравится.
Джинни сложила руки на груди и взволнованно посмотрела ей в глаза. Но ее можно понять: Гермиона только выписалась из больницы, только ссадины зажили, как снова стали всплывать проблемы с головой и потерей сознания. Как в детстве.
— Мой первый секс был с ним, — спокойнее проговорила Гермиона. — Помнишь, ты дала мне наводку на клуб «Крауч»?
— Тот самый клуб, выйдя из которого, ты ничего не помнила, кроме ощущений? Вернее сказать, цитирую: «Господи, секс — это так круто, я хочу повторить».
Гермиона цыкнула. Но это было правдой, в тот день у нее остались только положительные эмоции от секса. Может, тот отрывок, что она вспомнила, — это был не конец?
— Господи, у тебя был секс с тем, кого ты ненавидишь, но хочешь! Какая ирония… — с грустью в голосе проговорила Джинни, упираясь спиной в стену. — Интересно, он помнит?
— Кто помнит? — спросил Гарри, выйдя из кабинета. — Я не хотел подслушивать, но так вышло.
Джинни и Гермиона залились краской. Джинни оттого, что Гарри пылко на нее смотрел, а Гермиона от осознания, что он, возможно, узнал то, что ему знать не следовало.
Первой из оцепенения вышла Гермиона. Ее заинтересовало, с каким жаром и интересом Гарри поедал глазами Джинни. Видимо, пока она готовилась к отбору и пыталась не сдохнуть от сумасшедшего водителя, которого, к слову, до сих пор не поймали, Джинни не теряла времени.
— Вы переспали? — спросила Гермиона, тут же пожалев об этом.
— Н-нет!
— Да, — одновременно ответила парочка.
Гарри усмехнулся, заметив красное лицо Джинни, от смущения прикусившей губу.
— Ты чего такое говоришь, блин! — Джинни попыталась скрыть красные уши, распустив волосы, что до этого были уложены в аккуратный пучок. — Не слушай его, Гермиона, это неп-правда… — Она отвернулась, высоко вздернув нос в знак возмущения.