«Почему его нет? Он избегает меня?» — подумала она, переступив дверной порог.
— Я ему звонила, он болеет, — протараторила Чжоу, поправляя прядь волос. — Странно, что ты не знаешь этого. Я думала, вы близки.
— Чжоу! О чем ты вообще? — выпалила Гермиона на одном дыхании, начиная нервничать. Неужели Чжоу знала об их постельных развлечениях?
— А? — опешила Чжоу, краснея. — И-извини, я ничего такого не имела в виду.
«А может, все ей рассказать?» — промелькнуло в голове.
— А знаешь… — Она все еще сомневалась, рассказывать или нет. — Мне нужно с тобой поговорить. Давай после пары по истории зайдем куда-нибудь? Я знаю отличное место, где нам не помешают лишние уши.
Чжоу кратко кивнула и поспешила нагнать идущего впереди одногруппника, чтобы что-то спросить.
«И когда она стала такой уверенной? — Гермиона осмотрела ее с ног до головы, подмечая малейшие изменения: уложенная прическа, портупея на ляжке, ровная осанка. — Тебе идет, Чжоу», — искренне подумала она и улыбнулась.
Место, где обычно проводились пары по истории порноиндустрии, внешне напоминало оранжерею. Стеклянное отдельностоящее помещение с бесчисленным количеством растений, цветов, деревьев и маленьких прудов. Несмотря на достаточно тонкий на вид материал, из которого построено здание, в помещении было тепло, будто на дворе стояло лето, а не холодная осень.
Это здание построили четыре года назад специально по просьбе преподавателя по истории Горация Слизнорта. Ходил слух, что он отказывался вступать на позицию преподавателя, пока ему не предоставят кабинет в виде оранжереи.
Реддл превзошел его ожидания, построив целое здание в достаточно короткие сроки. Но почему он, холодный и безэмоциональный человек, так сильно позаботился о Слизнорте? Почему он хотел его в преподаватели? Эти вопросы оставались без ответа.
Парт тут не было. Все пары проводились исключительно в движении. Оно и немудрено — оранжерея была наполнена столькими растениями, что напоминала больше бесконечный зеленый лабиринт, выход из которого знал только Гораций. Куда уж тут парты ставить.
— Не трогайте эту лиственницу, она очень ранимая, — сказал он, когда кто-то из группы решил сделать селфи в листьях. — И, боже правый, ни к чему не прикасайтесь! Я только утром обработал тут все особым препаратом для укрепления.
Группа студентов постепенно образовала полукруг вокруг Горация, ожидая традиционного приветствия в виде рассказа об очередном приключении, которое стряслось с ним несколько лет назад.
— Вот знали бы вы, как долго я создавал этот препарат, поняли бы меня! Сам внук Элиона сделал для меня формулу! Эх, были времена… Я был тогда еще совсем молод, с амбициями и отсутствием нужного опыта. Эх, эх, — вздыхал он, с надеждой смотря на лиственницу. — Помню, как я шел по старым улочкам Лондона, когда на меня напал какой-то ненормальный, желая выцарапать мне глаза. А Сормунд, так звали внука Элиона, спас меня, вырубив своей тростью нападавшего. Эх, хороший был мужик. Мы в тот вечер пошли в бар «Один веник», который сегодня вы знаете под названием «Три метлы», хорошенько мы тогда напились пива, эх, эх…
— Мистер Слизнорт, — вежливо перебила его Чжоу. — А какая у нас сегодня тема пары? — Она достала из сумки белый блокнот с красивым мраморным узором.
— Все верно-верно, Чжоучка, тема… какая же тема… — И каким бы вредным стариком он ни был, Чжоу обожал всем сердцем и душой. — А! Вы уже наверняка знаете, какой сегодня день? — обратился он к группе.
Казалось, Гораций совершенно не готовился к парам.
— Десятое ноября, день Элионовой свободы, — ответил кто-то из студентов.
— Верно-верно! Великий день для современного общества и всех нас! В этот день сто лет назад был принят первый закон о легализации порнографии, первый шаг в свободный мир! Эх, эх, — вновь начал вздыхать Гораций, разворачиваясь к студентам спиной. — Идемте, я покажу вам кое-что. И помните, ничего не трогать!
Слизнорт повел всех через большую белую арку, обвитую с двух сторон лозой дикого винограда. Пройдя несколько ярдов и завернув за величественную статую короля Элиона, которого Гораций уважал и ценил, группа попала в красную зону, где находились разные растения и деревья с красными листьями. Пруд, что дугой разграничивал зону, был окрашен в темный оттенок коричневого, будто вода в нем — грязная и тухлая, но это заблуждение. Она пестрила темными оттенками из-за особого вещества, добавляемого Слизнортом строго один раз в семь дней.
Он подошел к самому высокому дереву, остролистому клену, и повернулся лицом к студентам.
— Знаете, что означает это дерево?