***
Повариха оказалась в благодушном настроении – услышав о наказании, она лишь усмехнулась и отпустила Амали восвояси, попросив погулять где-нибудь, а после сообщить директрисе, что всё сделала.Дважды предлагать не пришлось – Элль пулей вылетела из столовки и спустилась во внутренний дворик. За забор, отделяющий территорию пансиона от сплошного леса, выходить запрещалось, да никто особым желанием и не горел. Метрах в ста от ворот начиналось шоссе, прямое и длинное, как линейка, оно вело в N19, затем N20, и в конечном счёте – в Нирас, столицу области. Мрачное местечко, притягивающее своими возможностями и отталкивающее своей репутацией. Крупнейший из городов по эту сторону океана. Место обитания всевозможных видов, начиная с вампиров и оборотней и заканчивая нечистью, о которой Элль читала только в страшных сказках.Амали понимала, что магия существует. Слышала о городах, где люди жили вместе с оборотнями, вампирами и колдунами. Знала, что больницы делятся на бесплатные, человеческие, и частные, где за большие деньги можно было за несколько минут избавиться от любой проблемы со здоровьем.Но тут, в крошечной общине N19, в загородном пансионе, в магию поверить было как никогда трудно. Здесь не говорили о магии, не пользовались ею, и всё волшебство сводилось к изучению Истории видов и страшилкам по ночам.Амали побродила по выложенным плоскими крупными камнями дорожкам без особого энтузиазма. Всё на территории было вылизано и вычищено до блеска, и оттого – неимоверно скучно. Отчаянно хотелось чего-то нового, хотя бы просто выйти за ворота и прогуляться по лесу – но охранник в сторожевой будке на входе едва ли оценил бы такой порыв по достоинству.В город разрешалось выезжать по выходным – для этих целей в субботу и воскресенье утром приезжал автобус и отвозил желающих в сопровождении учителя в город, а вечером забирал.Элль улыбнулась, вспомнив прошлые выходные, проведённые со Штефаном. Брат умел поднять ей настроение как никто – хотя Амали прекрасно понимала, что в детдоме ему живётся не слишком хорошо, и именно ей стоило бы его подбадривать.Они сходили в кинотеатр, побывали на местном рынке, стащив пару яблок, и остаток дня просто гуляли под дождём – в N19 он всегда был лёгким, быстро проходящим и совсем не холодным, даже теперь, в разгар осени.Это был последний год, который брату предстояло провести в детском доме, тогда как Амали, отметившая в сентябре семнадцатилетие, только пошла в десятый класс.Наворачивая очередной круг между аккуратно подстриженными кустами, она увидела на одной из лавочек незнакомую пожилую женщину в старомодном костюме и уже решила было свернуть в противоположную от лавки сторону, когда поняла, что что-то не так.Старушка на скамейке медленно завалилась на бок и сползла на землю. Амали кинулась к ней и присела на корточки. Женщина, кажется, задыхалась, тщетно пытаясь оттянуть воротник блузки. Элль лихорадочно огляделась, пытаясь найти глазами кого-нибудь из преподов или охраны.Старушка пыталась сделать вдох, но никак не могла и только судорожно сжимала руками горло.Амали непроизвольно положила свои руки поверх её, боясь, что бабка себе только хуже сделает.Неожиданно страх и волнение ушли. Элль замерла и переместила свои руки старушке на грудь. Ладони, оказавшись напротив сердца, замерцали изумрудно-зелёным.Женщина замерла, и пару минут Амали, опустив голову и сосредоточившись на зелёном свечении, просто сидела на корточках, ни о чём не думая.Очнулась она от чьего-то судорожного кашля. Тут же, не удержавшись на корточках, Амали неловко опустилась на землю, пачкая светло-серую форменную юбку. Она попыталась встать, но во всём теле чувствовалась какая-то непонятная противная слабость.Пожилая женщина, напротив, кажется, вполне пришла в себя. Она тяжело дышала и, видимо, уже безо всяких проблем. Пару минут они молча смотрели друг на друга. Вернее, Элль смотрела на незнакомку, а та, в свою очередь, почему-то во все глаза разглядывала её руку. Опустив туда взгляд, Амали увидела, что рукав задрался, обнажая её татуировку – сложный узор из нескольких пересекающихся окружностей, опоясывающий запястье.Впрочем, татуировкой в полном смысле этого слова орнамент назвать было нельзя – сама Элль её не делала, да и родители тоже. С тех пор, как она себя помнила, этот знак браслетом охватывал её кисть. Вот только раньше она была слишком мала, чтобы понять, что такой узор есть не у каждого на руке, а после спросить о нём было уже некого.Знак Элль особенно не скрывала – одноклассницы и другие девчонки считали это татуировкой, а на мнение учителей ей было откровенно плевать – но и открыто афишировать не любила.Амали даже интересно стало, чем старушку так заинтересовал этот узор, ведь всего минуту назад она едва не задохнулась. Или у неё такие приступы – обычно дело?- Может, это… позвать кого? – осторожно уточнила Элль, и женщина наконец встретилась с ней глазами.- Ты Амали, верно? – старушка поднялась с земли, деловито отряхнув юбку, и присела на лавку, как ни в чём не бывало, разве что голос её звучал чуть хрипловато.- А вы откуда знаете? – Элль тоже попыталась вскочить, но не тут-то было. В отличие от незнакомой старушки, она чувствовала себя не в состоянии даже сделать шаг, и пришлось тоже опуститься на скамейку.- Ты меня, конечно, уже и не помнишь, - пожилая женщина дружелюбно улыбнулась, - я бывшая директриса, миссис Йонаш.Амали кивнула. Фамилия была знакомая, даже имя вертелось на языке. Кажется, Магда. Неудивительно, что её прос