– Я взрослая, мам. Я перешла в старшие классы. Я понимаю больше, чем ты думаешь. Я не единственный ребенок, чья семья хранит секреты. Дети, знаешь ли, делятся друг с другом разными тайнами. Я неправильная, – она впервые решилась произнести это вслух. Маме. – И виной всему не близость Пределов, а проклятие, из–за которого не стало папы.
Женщина качнула головой и неохотно повернулась.
Лиссу всегда поражало насколько они с матерью похожие и в то же время разные. Обе светленькие, но при этом волосы одной напоминали цвета колосящейся пшеницы или сухой травы под лучами осеннего солнца, а другой – струящиеся нити тончайшего золота. Радужки Лиссы были голубой краской из акварельного набора, а в глазах матери было столько оттенков, сколько способно уместить небо.
Две аэронавтки, где одна являлась искажённым отражением другой в мутной воде.
– Говоришь, уже взрослая?
Лисса кивнула, хотя никто не ждал от нее подтверждения.
Тонкая улыбка раздвинула бледные губы старшей аэронавтки.
– Тот, кого ты любишь – умрёт. Достаточно взросло для тебя? – Возможно, в тот момент женщина ожидала от дочери истерики, слёз и криков. Их не последовало. Лисса и правда умела делать выводы из несказанных слов и пропущенных строк. Она давно подозревала о чём–то подобно. Не хватало лишь точной формулировки. Деталей. – Вот как звучит проклятие нашего рода. – Продолжила та, с удивлением наблюдая спокойствие, вместо взрыва эмоций. – Так что будь осторожней со своими влюбленностями. В юном возрасте они случаются легко и иногда перерастают в то сильное чувство, что может запустить проклятие. Тебе кто–нибудь нравится в школе из мальчиков?
Раньше о таких вещах Лиссу спрашивала только Мариэль.
– Нет. – По привычке фыркнула аэронавтка. – Они все глупые и неотёсанные сапы.
– Ждёшь принца? – Мать осторожно погладила одну из жемчужин, нанизанную на длинную нить бус.
Теперь уже нет, – ответила про себя Лисса, но, её читали как открытую книгу.
– Не стоит волноваться за школьных мальчиков. Развлекайся, сколько душе угодно. Проклятие не станет поражать каждого встречного симпатяжку. Оно начнёт раскрываться после магического совершеннолетия.
– Когда я обрету крылья?
– Когда в тебе проснётся дар. – Мать уже тогда знала, что никаких крыльев не будет. Она всегда это знала. С самого рождения Лиссы. – Проклятие убивает не сразу. Иногда требуются годы. Годы наблюдений за тем, как тот, кто тебе дорог, мучительно умирает из–за твоей любви.
Тогда, слушая ровный голос матери, Лисса почти ничего не чувствовала, хотя понимала, что услышанное должно её ужасать. Что и произошло, но гораздо позже. Несколько лет спустя. Пришло осознание и чувства обрушились на девушку неподъёмной ношей.
– Я пыталась обмануть проклятие. Разными способами, но все без толку. Побег в другой мир ничего не решил. Твой отец уже был отравлен моей любовью. – Мать продолжала испытывать на прочность, перебирая жемчужину за жемчужиной. – Удалось получить небольшую отсрочку. Этого хватило, чтобы выяснить, что у таких проклятий бывают лазейки. Например, проклятие не станет убивать всех, кого ты любишь. Только одного. Только того, кого полюбишь всем сердцем. Со всей возможной силой, на которую способна. Я пробовала найти замену твоему отцу. Безнадёжная трата времени! Облачный Град оказался бесполезен со всеми этими отважными рыцарями Ледяных Ветров. Никто не мог сравниться с Ним.
Мать склонила голову, позволяя прядям–пружинкам соскользнуть по лицу. Светлые глаза остановились на Лиссе.
– А ты, ты растоптала последнюю надежду на его спасение.
Наверное, Лисса должна была что–то ответить, но язык будто примерз к нёбу, а горло перехватило в спазме. Мысли выдуло из головы, оставив только пустоту.
– Я так мечтала, что смогу тебя полюбить. Ты же плоть от его плоти. Я думала, что когда впервые возьму тебя на руки… или после долгой разлуки… может чуть позже, когда ты подрастёшь... Я так много слышала о материнстве. Об этих чувствах. Я так надеялась, понимаешь? Тогда бы проклятие пало на тебя.
Небесно–голубые глаза заблестели от слёз.