– Что дальше было с темномирцем?
Лисса продолжила рассказ. И чем больше она говорила, тем легче ей становилось.
– А потом вы меня вытащили. Всё.
– Выходит, этот Маркиз был за твоей Чёрной дверью?
– Там фантом. Здесь тень. Он сам – в Темномирье. Так выразился падший. Ты понимаешь, что он этим хотел сказать?
Парень повернулся. На лице отобразились некоторые сомнения.
– Они не могут проникнуть в Звездомирье. – Неохотно пояснил он. – Изначальный установил правила, когда разделял миры. Помнишь, нам говорили на истории. Тёмные не могут здесь существовать. Их суть отличается от нашей.
– Но всегда есть лазейки. – Заключила Лисса. – А лазейки работают в обе стороны.
– Верно. Поэтому темномирцы отправляют свои тени. Это вроде и они, но не они. Как бы их частичка. Столкнись мы с настоящим темномирцем – у нас не было бы ни шанса.
– Я думала он хотел помочь. Думала, что фантомы существуют для этого. Выходит, Маркиз показал мне Тэя, чтобы выманить. И всех других, кто заходил в Чёрную дверь во время туманов, фантомы убеждали отправиться наружу?
– Не знаю. Мой хотел, чтобы третьей я открыл Белую, а не Зелёную.
– Ты так и поступил?
Принц кивнул.
– И оказался вместе с нами, – подвела итог Лисса. Дело принимало дурной оборот. – Почему так? Сфера – это же наша суть. Она показывает нас.
Взгляд Гаэля посмурнел.
– Не знаю.
Лисса продолжила.
– Мне казалось, что тень не знала о том, что говорил фантом. Темномирцу требовалось подтверждение, действительно ли он был за моей дверью.
Гаэль нахохлился подобно большому краснопёрому попугаю:
– У меня такой познавательной беседы с темномирцем не было. Кажется, вести диалог он хотел только с тобой. Вы и раньше общались в такой манере?
– Я никогда его не видела вживую. Только в сфере.
– Фантом – это отпечаток личности, с которой ты когда–то встречалась. Конечно ты его видела.
– Нет.
Гаэль не поверил.
– Может в детстве? Забыла.
– Как такое можно забыть?
– В тумане. – Без особого энтузиазма предположил парень. Он ей не верил или считал слишком глупой, чтобы распознать темномирца. – Что–то мелькало, а ты не поняла.
– Да не было такого!
– А когда была совсем крохой? Амалия посещала Пределы?
Лисса нахмурилась. Ну что за упёртый. Сказала же, что нет. Мама у неё не настолько отчаянная, чтобы вытаскивать ребёнка в туманы. Перебираться с новорожденной в Пределы – зачем?
Или она ошибается, а Гаэль прав. Мама упоминала, что меняла миры, силясь сбежать от проклятия. Речь шла о Пределах?
«Прошлое не исчезло. Оно даже не в прошлом» – гласила надпись Чёрной двери.
Как не крутись, все пути возвращают к Амалии. Мимо не пройдёшь. Вопросы только множатся.
– Зачем темномирцам нас похищать? – задалась вопросом Лисса, уходя от очередного спора. – Когда нас отчисляют – мы же… – она сделала небольшую паузу, потом набралась духу и всё же произнесла то слово, которое всё это время боялась озвучить вслух, – умираем. Зачем им мёртвые мы?
Гаэль повернулся. Скрестил руки на матраце и опустил на них подбородок. Огоньки света отпустили радужки, возвращая им привычный карий цвет.
– Не совсем мёртвые. До следующих сфер ещё полтора месяца.
– Для чего мы нужны на полтора месяца? Тем более такие, с дефектом.
– Мы слабее обычных звездомирцев, нас легко поймать, – неуверенно предположил Гаэль. Кажется, он тоже никогда не задавался этим вопросом.
– А ещё мы прокляты. – Неожиданно произнесла Лисса. – Мы пригодны для их мира. Проклятие – обратная сторона дара. Темномирцы обратная сторона завездомирцев. Нас можно забирать.
Парень фыркнул:
– Хватит нести ерунду.
– Это не ерунда! Мы меняемся, Гаэль. Двери нас меняют. Испытания меняют. Последствия меняют. Разве ты не замечал?