– Ты устала и переутомилась. – Одёрнул он Лиссу. Его взгляд стал острее. Жёстче. – Говоришь глупости.
– Это не так. – С жаром возразила девушка. – Если твой род ведётся от Провидицы, то и от Огнегривого тоже. А он был темномирцем. Это же очевидно. Если темномирцы могут попадать к нам, то мы можем попадать к ним.
– Это давняя легенда. Наверняка на самом деле Огнегривый был крылатым демоноидом. Темномирцы не могут к нам пробраться. Точка.
– Тень, с которой мы сегодня столкнулись была вполне материальна. Может большего и не требуется для потомства? В нас могут содержаться какие–то частички того мира.
– Ты наглоталась тумана, – Гаэль поднялся на ноги. – Или у тебя жар. – Он резко дёрнулся к Лиссе, намереваясь потрогать её лоб. Та отмахнулась, зашипев на него горгульей, за что тут же была ей же наречена вспылившим принцем. – Мы здесь из–за ошибок наших предков. Далёких и близких.
– Именно! Проклятие сближает нас с темномирцами!
– И что же, – зашипел принц в ответ. – Существует опредёленный процент бескрылых аэронавтов. Хочешь сказать, что они все потенциальное зло? Да они все жалкие и забитые, почти как ты. Какие из них темномирцы? Я больше крылатых знаю, кто мог бы побороться за это звание.
Лиссу этот монолог не убедил. Совсем наоборот.
– Поэтому существует академия Изначального и наш факультет. Здесь мы раскрываем наше проклятие с помощью сферы. Поэтому мы не сможем вернуться домой, если не пройдём испытания. Дар – это проклятие. Когда он начнёт раскрываться, мы либо справимся с ним и докажем, что наше место в Звездомирье, либо нет, в таком случае мы более для него непригодны. – Она говорила, и с каждым словом видела, как стихает ярость аэронавта, сменяясь на что–то, напоминающее страх. – Поэтому наш дар запечатан. Поэтому нас отделяют от других адептов. Поэтому учителям нельзя помогать. Либо проклятие вновь станет даром, либо…
– …мы не умрём – Закончил за неё принц. – Нас отправят в Темномирье
– 70 –
Они вновь сидели в библиотеке.
Тэй навёрстывал упущенное. Он и так откровенно плавал в учебном материале, а тут пропустил несколько недель. Поэтому Лисса не спешила делиться с ним догадками, к которым пришла вместе с Гаэлем. Это все ещё голая теория. Прежде, чем пугать кого–то, стоило либо подкрепить всё доказательствами, либо, наоборот, полностью опровергнуть. К тому же, друг был ещё сильно слаб. Когда он не сидел за учебниками, то отлёживался в комнате. Туманы укрепили его дух, но сильно подточили тело. Ему требовался покой и восстановление, а не очередная страшилка на ночь.
В той стройной теории, которую они с Гаэлем создали после похода в туман, на свежую голову Лисса видела несколько брешей. Главная из них заключалась в том, что адептка никак не хотела верить, что Изначальный мог сотворить такой ужас со звездомирцами. Это было слишком. Второстепенной – что если Лисса своими действиями нарушит важный процесс, через который должен пройти каждый адепт самостоятельно?
Лисса обвела взглядом читальный зал.
В преддверии сессии библиотека как никогда была заполнена адептами. Из Другого факультета присутствовали все, кроме Акиена. Как только со двора сошёл туман, аэронавт устремился в небо.
Мирт как всегда что–то жевал, роняя крошки на раскрытую книгу. В его взгляде было столько отчаянья, что казалось он вот–вот завоет. Он по десять раз перечитывал одну и ту же страницу, потом бросал всё, уходил, возвращался минут через пятнадцать и вновь читал ту же страницу. Через какое–то время действие повторялось.
Гаэль бесцельно блуждал между полок. Он вытаскивал одну за другой книги, пролистывал несколько страниц, строил недовольную рожу и запихивал обратно. После того разговора он держался от девушки на расстоянии. Лишь иногда бросал её в сторону привычных пару насмешливых фраз. Это немного печалило её. Принц вёл себя как прежде, будто бы ничего не произошло. Будто он не помогал Лиссе и Тэю. Будто их совсем ничего не связывало. Казалось, он, наоборот, должен был раз за разом напоминать Лиссе о своём героическом поступке. Но, нет.
Может не так хорошо она его знала?
В самом тёмном и дальнем углу библиотеке нашла себе место Рамилин. Для приличия она держала на коленях книгу, но взгляда на неё не опускала. Демоноид наблюдала за всеми остальными. Как делала всегда, когда не высказывала чего–то безумного.