Илса делила стол с Шакс–Ирэ. Пока он что–то конспектировал, она штудировала учебный материал с такой скоростью, будто с кем–то соревновалась. Они работали в странном тандеме, при котором всё делали молча, ни разу не перекинувшись ни единой фразой.
Ноэль продолжала пребывать в своих мечтах. Она могла прийти в библиотеку, взять книгу и до самого позднего вечера созерцать обложку, ни разу её не открыв. Она молчала на уроках. Она перестала вступать в перебранки с Илсой и Вианой. Её крылья потеряли тот лёгкий блеск, что у неё вроде как появился после открытия третей двери. Девушка действительно превращалась в Моль.
– Может это у неё перед зимой? – предположил Мирт, заметив внимание отвлекшейся Лиссы, обращённое на Ноэль. Он был готов говорить, о чём угодно и с кем угодно, лишь бы чёрные буквы перестали атаковать его измученный знаниями разум.
– Неофеи плохо переносят холод и подвержены зимней хандре, – задумчиво произнесла Лисса.
– Настолько чтобы целыми днями пялиться в пустоту? Я думал им достаточно горячего какао и сладостей с яркой посыпкой, чтобы вновь вернуть настроение.
– Ты такой же была, – вмешался Тэй, сидящий от Лиссы по правую руку. Он опять что–то чертил в блокноте, зарывшись в кипу книг. – Когда мы поругались.
Дело не в холоде и зиме.
– Астэл не вернулся. – Печально вздохнула аэронавтка. С этими дверьми каждый день давал встряску. Только начинаешь думать, что все наладилось, как очередное событие бьёт под дых и сваливает на землю. У Ноэль ведь все ушли. Все, кто сидел с ней за партой. Все, с кем она поддерживала хорошие взаимоотношения. Все, с кем она успела сдружиться. Неудивительно, что Белая дверь возымела над ней власть. – Она тоскует.
Тэй покачал головой.
– Она открыла Белую дверь.
Лисса встрепенулась
– Думаешь, стоит к ней подойти?
– Пробовал, – признался Тэй. – Она будто в трансе. Отвечает вяло и односложно. Я же её совсем не знаю. Мне нечего сказать ей такого, что могло бы взбодрить.
Тэй и Лисса встретились взглядами.
Повисло молчание, которое прервалось возмущенным восклицанием.
– Вы меня с ума сводите! – вскочил на ноги Мирт, перепугав не только Лиссу и Тэя, но и прочих адептов, привыкших к тишине в стенах обители знаний. – То говорите, то молчите, то хотите что–то сделать, то не хотите. У меня шерсть от вас дыбом встаёт, – парень сунул под нос Лиссе руку, отодвинул рукав и продемонстрировал тёмные волоски на ней. – Вот!
Отреагировать аэронавтка не успела. Мирт отшвырнул стул и направился к окну, у которого на кресле пристроилась вышеупомянутая неофея – единственная адептка, не обратившая внимание на поднявшийся шум.
– Ноэль, – перевёртыш ухватил девушку за хрупкие плечи и начал трясти. – Просыпайся!
– Он что творит? – ужаснулась Лисса.
– Не знаю, – опешил Тэй, сгребая конспекты в сумку, – но я не хочу тут быть, когда подойдет библиотекарь и вышвырнет нас.
Лисса тоже не хотела.
Быстро собрав вещи, ребята поспешили к выходу.
– Хорошая у него реакция. – Бросил взгляд через плечо Тэй.
– У неё тоже, – отозвалась Лисса, когда раздался звонкий удар пощёчины, за которым послышался пронзительный вой.
– Кажется, я переоценил меланхолию Ноэль.
Лисса прикрыла ладонью рот, чтобы подавить смешок. Как–то было неправильно сейчас смеяться над Миртом, но нервы потихоньку сдавали, а поводов для радости становилось всё меньше и меньше.
– Тэй, у тебя ведь четвёртой тоже будет Белая дверь, так? Ты её уже…
– Нет, пока нет. Хочу ещё немного подучиться, прежде чем нырять в очередной водоворот.
Таинственная Белая дверь многих пугала больше, чем Чёрная. Одних она доводила до безумия, других вводила в полусон, третьих толкала на безрассудные, но геройские поступки. Лиссе вроде разобралась в её работе, но как будто что–то продолжало от неё ускользать.
– Я тебя верну, – пообещала аэронавтка. – Если впадёшь в такой же транс.
Тэй тепло улыбнулся.
– Я знаю, и я не боюсь. Белой двери нечем меня задержать, а с Чёрной я уже разобрался. Ты, кстати, – парень почесал затылок, – так ничего и не сказала про Сиреневую. О моём секрете. – Понизил он голос. – Что ты об этом думаешь?