– Ах, – спохватилась Лисса. – Я же её не открыла. Совсем забыла рассказать. Меня заставили войти в другую.
Если догадки про темномирье нужно было придержать, пока Тэй не оправится, то об Акиене точно стоило предупредить. Воспоминание было очень неприятным, но Лисса отключила чувства и сухими фразами рассказала о вторжении.
Странное дело, но Тэй сделал не те выводы, о которых предполагала аэронавтка.
– Белая, – произнёс он. – Выходит, Акиен открыл Белую дверь. Нехорошо.
Все знали, что Акиен открыл Зелёную и Чёрную, но дальше шансы были пятьдесят на пятьдесят
– Почему ты так решил?
Парень замялся.
– И почему не хочешь говорить? – куда настойчивей добавила Лисса. – Ты догадался, почему на всех дверь влияет по–разному?
Тэй кивнул, продолжая молчать. Аэронавтка же была сбита с толку.
Что она упустила в изучении Белой? Почему её друг решил сохранить именно эту тайну? В этом же нет никакого смысла.
– Я прошла Белую дверь, а ты в ней до сих пор не был. – Напомнила она.
– Лисса, я… – Тэй сжался, вновь напоминая ей того напуганного паренька, которого она видела за Зелёной дверью. И тогда аэронавтку озарила догадка.
– Ты тоже что–то от меня скрываешь, чтобы не напугать? – Предположила аэронавтка.
– Тоже? Видимо, да. – Неловко отозвался он и тут же с поражающей искренностью добавил: – Белая дверь – это то, что я очень сильно не хотел бы обсуждать именно с тобой, Лисса. Из всех возможных вещей, я бы не хотел обсуждать именно её.
– 71 –
Туманы спали.
В замке затопили камины.
Осень окончательно уступила свои права зиме. Золотистые листья осыпались. Макушки деревьев и колючие иголки хвои покрылись первым снегом. Ночи становились холоднее. Игнорируя защитные руны, в стены академии пробрался сквозняк и устремился к нерадивым адептам, не успевшим сменить одежду на зимнюю утеплённую форму.
Ряды аэронавтов, рассекающих небесную гладь, заметно поредели. Не все крылья молодняка пригодны для ледяных потоков. Неофеи же вовсе предпочли держаться подальше от промозглых улиц, предпочтя закрытые оранжереи внутренних садов и оккупацию всех доступных источников тепла в общих залах.
Одна Ноэль шла против природы своего вида, продолжая игнорировать первые признаки наступающих морозов. Речь шла уже не о забвении Белой двери – выходка Мирта хорошенько взбодрила девицу. Крылатой адептке больше не удавалось долго пребывать в глубоких думах. Мирт воспринимал её хандру как личный вызов и поэтому не упускал возможности напоминать девушке о своём присутствии громкой и внезапной выходкой. За что огребал пыльцой.
Помимо оживившихся перевёртышей, первому снегу обрадовались демоноиды. Кто с любопытством, кто с настороженностью, но то там, то тут, они выбирались на улицу. Даже несносная Рамилин несколько раз была замечена за разглядыванием мерцающих на свету снежинок.
Пруд, радующий океанид, покрылся тонким льдом, что последних не остановило. Даже наоборот. Теперь Виана каждое утро совершала небольшую прогулку вокруг него перед занятиями.
Тэй к зиме оказался равнодушен, в отличии от Лиссы, что задалась целью привить другу любовь к игре в снежки. Выходило плохо. Этот вид беззаботного веселья давался парню ещё тяжелее, чем изучение и манипуляции с рунами.
Тем временем, экзамены приближались.
Лисса же с нетерпением и одновременно затаённым страхом ждала весточки от ректора, что откроет скол для разговора с матерью, но всё равно оказалось не готова, когда Эльд отправил её в административный корпус.
То же здание. Тот же самый коридор, где она впервые встретилась с Тэм. Место, откуда начался её опасный путь. Это было так давно! Почти в другой жизни. За три с половиной месяца Лисса повзрослела больше, чем за последние лет пять.
В этот раз её соседями по лавочкам оказались Виана, Шакс–Ирэ, Рамилин и Гаэль. Как оказалось, они тоже ждали своей очереди. Это немного удивляло. Лисса была уверена, что все адепты при первой же возможности воспользовались шансом связаться с родителями.