Ситуация наводила на определенные мысли.
Неужели все тут сидящие тоже по какой–то причине избегали своих семей? Ладно Рамилин со своим налётом безумия – вполне могла забыть о близких. Шакс–Ирэ сам по себе молчаливый тип. А вот Виана…
Виана и Акиен являлись для Лиссы самыми загадочными адептами. С сильным даром. С хорошей родословной. Оба умные и твёрдые духом. Чего им ещё желать? Если бы кто–то из них имел такое же сильное проклятье, как у Лиссы или же изъян, неужели бы это никак не отразилось на их способностях?
Первым ректор позвал Гаэля. Тот задержался в кабинете минут на пятнадцать. Следом зашла Рамилин. Через какое–то время её сменил Шакс–Ирэ.
Лисса осталась в пустом холле с океанидой. Минуты текли. Шакс–Ирэ не выходил. Находиться в молчании с другой адепткой становилось сложно. Не умела аэронавтка игнорировать тех, кого знает.
– Хватит пялиться. – Не глядя потребовала Виана.
– Я не пялюсь, – неловко отозвалась Лисса, пойманная на горячем. Впрочем, она тут же взяла себя в руки уверенности. – Я набираюсь смелости спросить.
Океанида насмешливо фыркнула, продолжая разглядывать куст в горшке, прильнувший к подоконнику поникшими листьями и невероятным образом отображающий энтузиазм Лиссы касательно предстоящего разговора.
Виана была единственной, кто относилась к Лиссе с безосновательной неприязнью.
– Почему ты здесь? – решилась девушка, понимая, что не дождётся приглашения вступить в диалог.
– А ты?
Лисса развела руками, качнула ладонями и указал себе за спину.
Океанида закатила глаза.
– Почему ждёшь вызова на скол, – пояснила Виана. – Ты же единственный ребёнок.
Лисса удивлённо моргнула.
Она пришла из–за сферы. Из–за фантома. И полагала, что все здесь были по той же причине. Разговор с родителями – часть испытания Зелёной двери.
Гаэль прошел Сиреневую, Чёрную и Белую. Вероятно, накануне открыл Зелёную – вот кого двери действительно делают лучше! Наверняка, у него тоже появились вопросы к родителям. С такими–то корнями!
Тэй был единственным, кому не полагался разговор с родителями. Их не было.
Лисса была наполовину права, предполагая, что двери должны открываться в определённой последовательности. Просто у каждого она своя. Так легче с ними работать. Открой Зелёную во время туманов – и ты не сможешь её пройти, поскольку скол не будет работать. Открой Чёрную – и фантом выманит тебя к теням. Открой Белую перед экзаменами – и провалишь их, забывшись в мечтах.
Ещё одна гипотеза – если дверь соответствует твоему миру, то ты будешь иметь к ней некий иммунитет. В это особенно хотелось верить, поскольку Голубая дверь все ещё была нерешённой загадкой, ожидающей где–то там.
И были двери–противоположности. Для демоноидов, как оказалось, особо опасны Белые двери. Возможно, что для жителей Пределов – Зелёные. Хотя Тэй остался в своем уме, после знакомства с цепями и плесенью, кто знает, чтобы произошло, пробудь он там немного дольше и не явись Лисса?
– Разве проблема может быть только в том, что кто–то не единственный ребенок? – усомнилась Лисса, вызвав недоверие на лице у другой адептки.
– Вся любовь и внимание – тебе. Наследство тебе. Чего ещё желать? Классическая аэронавтка, как по учебнику. Симпатичное детское личико, которым хочется умиляться. Большие голубые глаза, всегда распахнутые будто в удивлении. Вместо волос – струящийся шёлк солнечных лучей. Один в один Провидица из ваших мифов. Должно быть родители тобой не нарадуются.
Крылья.
Отец.
Тот, кого она полюбит.
Девушке почти захотелось горько усмехнуться, но она только покачала головой. Надоело упиваться жалостью к своей судьбе.
– Ты прошла на испытаниях водопад, – в тон ответила Лисса, пытаясь скопировать непривычную для себя едкость в голосе. – Ты попала в академию не через лазейки, а напрямую. У тебя полноценный мощный дар. Чего ради тебя потянуло в академию? Что стоит твоей жизни и волнения родителей?
– Мой дар? – усмехнулась океанида. – Не всё решает талант. Не всё подвластно усилиям, труду и терпению. Иногда ты просто не та. А я хочу быть той. И я ей буду.