Лисса попыталась отвернуться.
– Виана?! – Требовательно тряхнула её Илса. – Она проболталась?
– Нет, отпусти. – Лисса вцепилась в ухватившие её руки и крепко сжала.
Аэронавты не уступают перевёртышам.
«Кожа закалена ветрами. Руки и ноги – отвесными скалами. Тела созданы под прессом атмосферы. Волосы выплавлены лучами солнца. Глаза впитали блеск драгоценных камней.»
Бескрылая аэронавтка продолжала стискивать чужие пальцы. Чужие когти уже пронзили её мантию, оставляя дыры, и теперь медленно входили в ладони Илсы. Брюнетка сверлила соперницу яростным взглядом, не желая отступать или сдаваться, но в подёргивающихся мышцах лица постепенно проглядывалась боль.
Урф.
Послышался треск ткани. Лисса с силой оттолкнула от себя адептку. Куски рваной мантии вместе с перевёртышем полетели назад. Илса успела поймать равновесие и на полу не растянулась, оставшись на своих двоих.
– Ладно, – прорычала она, оценивая ущерб, причинённый ладоням её собственными когтями. Потом бросила мимолётный взгляд на одежду аэронавтки и победно усмехнулась. Потом встряхнула кистями и скрестила руки на груди. Серые кусочки материи, будто последние осенние листы, опустились на дорожку оранжереи. – Я знаю, что ты не врёшь.
– Что?
– Моя сущность постепенно пробуждается. – Зло бросила девушка. – Дар обретает силу. Теперь я могу учуять, если мне осознанно врут. Это ты хотела знать?
– Что? – снова повторила Лисса. В ушах шумела кровь. Перед глазами плясали разноцветные точки.
– Ты разве сама не чувствуешь, как оно пробуждается? Как трансформируется из проклятия?
Лисса покачала головой.
– Как это почувствовать без крыльев?
– Неужели у аэронавтов кроме них ничего нет?
– Нет. То есть… – задумалась она. Принц имел видения, но этот дар тянулся через века. Наверняка существовало что–то еще, но прямо сейчас ей было не вспомнить. – В основном, они заключаются в особенностях крыльев. Таких изменений я в себе пока не чувствовала.
– В туманы, значит, для тебя в порядке вещей выходить? – Илса многозначительно уставилась на сжатые в кулаки руки аэронавтки, что так легко оторвали её когти от мантии. – Ой, говори уже тогда, что ты там хотела?
– И ты ответишь? – Лисса не умела так легко перестраиваться из одного настроения в другое. Вопрос прозвучал только ради передышки, за которую она бы успела собрать мысли в кучу.
– Спроси, а там узнаешь.
– Эм… Фантом за Чёрной дверью. Видела ли ты его раньше, до того, как попала в академию. Был ли это мужчина с чёрными крыльями, зовущий себя Маркизом. И кого ты выбрала за Сиреневой дверью?
– И всё?
– Всё.
Илса недоверчиво дёрнула щекой и снова фыркнула.
– Стоило ради этого зубы скалить. – Закатила она глаза, и монотонно, будто читая доклад, произнесла: – По порядку: да, да, не знаю, он не представился. Рамилин. Всё. Большего не услышишь. А теперь говори.
Лисса коротко пересказала часть встречи с темномирцем, благоразумно упустив участие принца и некоторые диалоги. В коне–концов, вспыльчивую адептку интересовал Шакс–Ирэ. Вот аэронавтка и предположила, что парень наткнулся на одну из теней и вступил в неравную схватку. Это объясняло наличие шрамов. Темномирцы не могли просто так украсть адептов, их следовало предварительно запугать.
Уходила Лисса из оранжереи, прислушиваясь к каждому шороху и готовя в случае чего отразить агрессию перевёртыша. Мало ли, что той придёт в голову? В какой–то момент опасения пересилили гордость, и девушка оглянулась. Илса стояла на прежнем месте, провожая её взглядом. Никакой яростной злобы в переливающихся желтых радужках не было. Только неприкрытое опасение, смешенное со страхом.
– 76 –
Сфера менялась.
Чёрные оковы постепенно спадали со стен, обнажая переливы синих и голубых оттенков. Больше не было ониксовой тюрьмы из отполированных стен. Теперь в гладкой поверхности Лисса видела грозовые тучи, будто бы отражённые поверхностью беспокойного предштормового океана.
Аэронавтке хотелось думать, что это хороший знак. Но однозначного ответа как всегда не было. Тэй уверял, что его сфера никак не меняется, а больше спросить было не у кого. Если про двери неохотно делились какой–то информацией, то о состоянии сферы предпочитали молчать.